Василий Буслаев

Они провели ночь на одном ложе, не снимая одежд и укрывшись плащом Клотильды.

Утром начался подъем на очередную горную гряду, над которой поднималось солнце, озарившее радостным светом мрачные расселины и лиловые вершины.

Впереди двигались воины Фридриха Швабского. Они-то и наткнулись на засаду сельджуков. Оседлав дорогу, сарацины завалили ее камнями.

Полдня крестоносцы пытались пробиться через этот заслон, но им не помогли ни отчаянная храбрость графа Орлеанского и Гийома Неверского, ни уловки герцога Швабского, старавшегося выманить сельджуков из-за камней.

Проводники сказали Людовику, что есть обходная дорога.

– Только с конями там не пройти, – добавили они.

Людовик отобрал из всего войска три тысячи крепких молодых воинов.

Затем король собрал военачальников и обратился к ним:

– Мы сможем преодолеть это препятствие, если ударим сарацинам в спину. Благородные сеньоры, кто из вас отважится возглавить этот отряд? Проводники укажут обходную тропу, но вполне может быть, что сарацины о ней тоже знают. Если и там будет вражеская засада, то уповать придется лишь на Господа и собственный меч.

Я не могу вам приказывать, мои верные вассалы, ибо не хочу своею волей отправлять никого из вас на возможную гибель. Пусть выйдет вперед тот, кто готов ради спасения всего войска пожертвовать, быть может, и своей жизнью.

Знатные рыцари, все как один, сделали шаг вперед.

И только Василий сделал вперед два шага.

– Государь, мне было предсказание перед походом, что я стану спасителем христианского войска в горах, – сказал он. – Полагаю, пробил мой час!

На чернобородом лице Людовика отразились одновременно удивление и радость.

– В таком случае, друг мой, ты ниспослан нам Богом! – Король приблизился к Василию и крепко стиснул его широкие плечи своими ручищами. – Не смею удерживать тебя. Иди и пожинай свою славу, барон де Бельфлер! – Людовик осенил Василия крестным знамением. – Да поможет тебе Господь и ангелы его!

Пожелать Василию удачи пришла также и королева. Сказав ему несколько теплых слов, Элеонора подтолкнула к новгородцу Клотильду. Сама же немедленно ушла, не оборачиваясь, в свой шатер.

Клотильда притянула к себе голову своего нареченного супруга и запечатлела поцелуй на его устах.

– Прощай, Клотильда, – негромко промолвил Василий и ласково провел пальцем по ее белой нежной щеке.

– До встречи! – сказала баронесса. – Я буду молиться за тебя.

Проходя в голову готового к выступлению отряда, Василий вдруг узрел среди немецких и французских воинов русских ратников. Они стояли, опершись на копья и овальные, заостренные книзу щиты.

– А вы почто здесь? – накинулся на них Василий. – Я и без вас обойдусь. Мне ныне вон какое войско доверили!

– Без меня все равно не обойдешься, – насмешливо проговорил стоящий впереди всех Потаня, – ежели, конечно, ты не выучил за ночь немецкий и французский.

– Ладно, ты можешь остаться, – нехотя согласился Василий, – а остальные проваливайте отсель!

– Не шуми! – ворчливо отозвался Яков Залешанин. – Вот побежит твое войско, и останешься ты на пару со своей спесью.

– А вы не побежите? – язвительно спросил Василий.

– Мы не из таковских, Вася, – ответил Фома. – Иль сам не ведаешь?

– Вместе мы обет давали, Вася, стало быть, повязаны мы одной веревочкой, – вставил Домаш. – А за вчерашнее ты не серчай на нас. И мудрый порой молвит слово не в лад.

Василий вмиг оттаял и уже своим обычным голосом промолвил:

– Так и быть, вместе пойдем.

Растянувшись длинной колонной, отряд двигался по склонам гор до глубокого вечера. Затем, уже в темноте, крестоносцы пробирались по дну ущелья вдоль берега струящейся по камням быстрой реки. В котловине, окруженной со всех сторон горами, отряд расположился на ночлег. Костров не зажигали, чтобы не обнаружить себя. Расставили кругом дозорных.

Проводники-греки явно благоволили к Василию, слыша его чистую греческую речь и, видимо, полагая, что он не русич, а ромей.

Сгрудившись на камнях, воины дремали или пытались заснуть, согреваясь теплом друг друга.

Невдалеке шумела река. Где-то в горах выли волки.

Русичи сидели тесной кучкой под чахлой сосенкой. Кого-то клонило в дрему, а кто-то уже спал, положив голову соседу на плечо.

Лишь Василий и Потаня бодрствовали.

– Почто Людовик именно тебя на это дело послал? – тихим голосом спросил Потаня.

– Достойнее я других оказался, вот на меня и пал выбор, – хвастливо ответил Василий.

– Будя врать-то! – проворчал Потаня. – Небось сам и напросился, дурья башка!

– Не робей, друже, – прошептал Василий. – Не в таких передрягах бывали!

С первыми проблесками зари проводники стали торопить Василия двигаться дальше. Василий поднял войско.

Воины опять шли по ущельям.

После полудня ратники стали карабкаться на горный склон. Тропинка, более пригодная для горных коз, чем для обремененных оружием людей, тянулась вдоль отвесной стены, изрезанной трещинами. От взгляда вниз кружилась голова и делались ватными ноги. Там, глубоко внизу, по каменному ложу текла река. Шума ее из-за большой высоты почти не было слышно.