Василевс

– Они не скрывают своих мыслей и не пользуются какой-либо завесой, – продолжил дальше он. – Но открыто признаются в своём намерении и, совершенно не стесняясь, выставляют своё требование отобрать у нас всё государство, прикрывая явный обман личиной простодушия, речами о любви к миру, оправдывая свои бесстыдные домогательства. Потому вам обоим, – показал он на Юстина и его племянника, – следовало бы всеми силами отвергнуть эту попытку варваров!.. Тебе, государь, чтобы не быть тебе последним василевсом римлян, а тебе, стратег, – обернулся он к племяннику, – чтобы она не оказалась помехой в достижении престола! Ибо если другие хитрые их планы, скрытые обычно под пышностью слога, и нуждаются для многих в объяснениях, то это посольство с самого начала имеет целью сделать этого Хосрова, кто бы он ни был, наследником римского василевса.

Он чему-то усмехнулся, затем продолжил в язвительном тоне.

– Вот как, по-моему, вы должны смотреть на это дело: по естественному праву имущество отцов принадлежит их детям и, хотя законы у всех народов, расходясь между собой, во многом друг другу противоречат, в этом случае как у римлян, так и у варваров они сходны и, согласуясь друг с другом, признают детей полными наследниками отцовского имущества. Поэтому, если вы согласитесь на первое предложение, усыновить Хосрова, вам останется принять и всё остальное… Сделаете его своим наследником!..

В палате установилась ещё более напряжённая тишина.

У Юстина перехватило дыхание от панической мысли, что он так легко мог вляпаться в пагубное для империи дело.

Племянник Юстиниан был тоже смущён и молчал после такого урока дальновидности, который преподал им квестор Прокл.

Наконец Юстин и его племянник словно очнулись, поспешно согласились с квестором.

– Что же нам тогда ответить на послание шаха?! – воскликнул Ефраим.

– Надо думать!.. На сегодня достаточно! – сказал Юстин, прерывая заседание, вылившееся в непристойный конфуз для него.

Договорились встретиться через неделю, чтобы обсудить дальше это дело.

Но к тому времени Кавад прислал Юстину другое письмо. В нём он говорил о своём намерении послать к нему знатных лиц с тем, чтобы был заключён мир и письменно закреплено, каким образом ему угодно произвести усыновление его сына.

Срочно собрались снова тем же составом.

Все смотрели на квестора, ожидая дальнейших объяснений.

– У них одна цель: как бы присвоить себе самым спокойным образом всю державу римлян! – высказался категорически Прокл. – Советую как можно скорее заключить с ними мир и с этой целью послать первых лиц империи!..

– А если Кавад спросит: каким образом должно произойти усыновление Хосрова? – спросил его Юстин.

Прокл думал всего несколько секунд:

– Пускай отвечают прямо: так, как это происходит у варваров!..

При этом он объяснил, что варвары производят усыновление не с помощью грамот, а вручением оружия и доспехов… И только!..

Прокл больше ничего не сказал.

Тогда Юстин дал задание секретарю подготовить ответ послам Кавада в таком духе, как советовал Прокл.

Послам шаха вручили письмо Каваду с сообщением, что вскоре за ними прибудут знатные ромеи, которые решат все вопросы и с заключением мира, и относительно Хосрова устроят всё наилучшим образом.

* * *

На этот раз Юстин направил послом для переговоров с персами стратега востока патриция Ипатия, племянника покойного Анастасия, и Руфина, сына Сильвана. Руфин был другом самого шаха и пользовался благожелательным отношением со стороны жены Кавада. Это он советовал шаху оставить трон его сыну – Хосрову. К ним в помощники прибавили ещё двух знатоков римских законов. Для охраны посольства Юстин выделил пять сотен гвардейцев.

Послы съехались на самой границе Византии и Персии, в местечке, отстоящем от Амиды на сорок миль, где Тигр врезается в Тур-Абдин, «гору отцов», а слева впадает в него Батман, пограничная река.

Слуги поставили шатры для послов на своём, правом берегу Тигра. На другом, левом берегу уже белели шатры персидских послов, тоже явившихся с большой охраной.

Центурион переправился с двумя легионерами на другой берег, в стан персов. Встретившись там с персидскими послами, он договорился с ними, что палатку для переговоров послов поставят на византийском берегу, в стороне от их лагеря.

На следующий день послы съехались в палатке для переговоров, уселись за стол. Представившись, они приступили к делу, которое привело их сюда, о чём просил их шах Кавад.

Но персидские послы, вместо того чтобы начать обсуждать дело с усыновлением, сразу же обвинили послов Византии в прошлых грехах.

– Вы насильственно и безо всякого права завладели Лазикой!.. Она же издревле принадлежала Персии!..

Ипатий с помощниками стали приводить доводы, опровергающие это, с тем же королём Лазики, отцом Цафия.

– Отец Цафия, король Замнахес, был коронован персидским шахом Кавадом, как подданный его! – возразили персы.