Василевс

– К тебе, государь, пришёл самый великий и сильный из народов, неодолимое аварское племя! Оно способно легко отразить и истребить любых противников! И потому полезно будет тебе принять аваров в союзники и приобрести себе в них верных защитников! Но они только тогда будут в дружбе с Римской державой, когда будут получать ежегодно от тебя драгоценные подарки и деньги и будут поселены тобой на плодоносной земле!..

Он замолчал, давая возможность толмачу перевести его речь…

Высказав своё до конца, Кандих отступил обратно от трона.

Снова вперёд выступил референдарий, встал ближе к трону вполоборота и в то же время к послам.

– Государь и император рассмотрит ваше предложение и даст на него ответ! – сказал он. – А сейчас он приглашает вас к себе на обед, к столу!

И он широким жестом показал послам и всем присутствующим следовать за собой.

Юстиниан сошёл с трона и первым направился в соседнюю палату. За ним пошёл референдарий, затем патриции, послы, чиновники и священники.

На этом была закончена официальная встреча послов на приезд.

Юстиниан же не откладывая собрал государственный совет, доложил на нём об этом посольстве аваров.

– Они гуннского племени! – заключил он в конце своего доклада. – И это может быть грозная сила!.. Поэтому следует заранее решить, как нам быть с ними!..

Говорил он с расстановкой, взвешивая каждое слово, зная ему цену и как оно может обернуться в действие.

– И сразить эту силу нужно не войной… А столкнуть их с другими варварскими ордами… На первое же время их нужно привязать к себе подарками, золотом, шёлковыми одеждами, иными вещами… За службу, разумеется, против врагов империи. Для этого отправить с ними нашего посланника с дружеским визитом. Для этой цели подойдёт мой императорский мечник Валентин. Разумный, смелый, не растеряется в новой обстановке…

Аварских послов, одарив подарками, отпустили в их края, в их родную орду, вместе с посланником Валентином.

* * *

Валентин и с ним полсотни человек его посольства, повара, кузнецы, конюхи, работные люди и охранники, отправились с варварами в степь, что принесла их сюда, в Византию.

Их орда стояла севернее Кавказа, в нескольких днях пути от племени аланов. Приведя орду сюда, аварский каган Баян обратился к князю аланов Саросию, просил его связать с византийским императором. Саросий выполнил эту просьбу, послал сообщение в Лазику магистру армии Юстину, сыну Германа, а тот сообщил императору о просьбе принять посольство кагана. И аварские послы во главе с Кандихом, ближним человеком кагана, прошли Дарьяльским ущельем, называемым «Аланскими воротами», в Лазику, оттуда в Византию.

И обратный путь предстоял им там же.

Путь в орду оказался не ближним. И Валентин со своими людьми наблюдали с интересом за аварами, как они ведут себя. Все они были похожи один на другого: и ростом, и лицом. Тело толстое и обрюзгшее, брюхо вздутое, приплюснутый нос, большая круглая голова, казалось, вросла в квадратное тело… Походка неуклюжая, в седле же они словно прирастали к своим безобразным лошадкам небольшого роста, грубого, но мускулистого сложения, с короткой и широкой мордой… И всё делают на ходу. Даже справляют нужду не сходя с лошадки, сидя в седле… Едят и пьют тоже в седле на ходу своих лошадок, затем, пригнувшись к шее своей скотины, засыпают глубоким сном. А то, случается, съезжаются, о чём-то советуются тоже на ходу…

На ночь они, византийцы, располагались в палатках, которые ставили в удобных местах для приготовления пищи и отдыха. Для безопасности лагерь одёргивали рогатками, к тому же ночью по очереди дежурили охранники… Авары же со своим послом ничего этого не делали. Они разводили костёр и, сварив мясо и поев, ложились тут же на землю у костра, укрывшись бараньими шкурами. Лошадей же, спутав им ноги, они отпускали неподалёку от стана на ночное пастбище.

До Трапезунда они шли всё время берегом Понта Эвксинского, широкими конными тропами.

Иногда же тропа шла вдоль самой кромки моря.

И в таких местах они останавливались на ночлег.

– Горцы нападают! – говорил поздним вечером Кандих, когда заглядывал к Валентину, усаживался рядом с ним у костра. – А там, в степи близ Мёртвого моря[115], грабят утургуры и сарагуры!..

– А эти кто такие? – спросил Валентин посла. – Сарагуры?..

Кандих помолчал, пыхнул трубкой, тонкой струйкой взвился дымок над его головой.

– Утургуры и сарагуры – это уйгуры!.. И ещё эти, их соплеменники, кутургуры и оногуры – тоже уйгуры!.. Но те кочуют далеко отсюда! – показал он рукой куда-то в сторону Понта Эвксинского, на запад.

Он пошарил в своей сумке, вытащил оттуда деревянную чарку, замусоленную, гладко отполированную множеством рук. Затем он достал из-за спины бурдюк с кумысовой водкой, аракой[116], вытащил у бурдюка деревянную пробку, налил араки в чарку, поднёс её Валентину.

– Гостю, однако, первая! – перевёл толмач его слова.