Вашингтонский узел. Время испытаний

– Лучшая афганская трава, – прокомментировал он, затягиваясь, – пополам с турецким табаком самое то…

– Стен… ты в самом деле охренел?

– Нет. Я в добром здравии.

– Не вижу.

– Того типа всё равно придётся уложить. Он переметнулся.

– Что значит, переметнулся?

– То и значит. Он теперь работает на Межведомственную разведку Пакистана. У них лучше условия. А мне он сказал, что если я его не сниму с крючка, он настучит на меня пакистанцам. Соответственно, и на тебя тоже.

…

– Пакистанцы нам сейчас вовсе не друзья, сам понимаешь. И мне что-то не хочется, чтобы на меня было досье в Исламабаде. А тебе?

Круто. Переметнувшийся агент.

– Это был твой личный агент, Стен?

– Да. И наш поставщик.

…

– Он командир одной из афганских дивизий. Та дурь – была из изъятой. Но теперь в Минобороны идут пертурбации и место освобождают. А он как бы против. И ищет надёжную крышу.

– Пакистанцы надёжнее нас, Стэн.

Бишоп закурил.

– А ты этого ещё не понял? Да, пакистанцы надёжнее нас. Они готовы воевать здесь пятьдесят лет. А мы – нет.

…

– Извини. Но он столько раз бывал в нашем посольстве, что вспомнит любого из нас в лицо. Ты единственный, кого он никогда не видел и кому я могу доверять.

* * *

Транспортной «Цессной – Караван» – мы вылетели на юг страны, в Кандагар. Вместе со мной летели сотрудники сил спецопераций, Стен видимо припряг их помочь – оснащение, вывод. Но на исполнительную акцию – так сейчас называется убийство – он их не подписал.

Стен загримировал меня, получилось, честно говоря, не очень. Лицо чесалось, постоянно чувствовалось чужеродное…

Приземлились не на аэродроме Кандагара, а на одном из военных, точнее, на заброшенной военной площадке. Начатый Бараком Обамой вывод войск продолжался, часть лагерей передавали афганской армии, часть – просто бросали. Талибы заходить не спешили – это юг, тут население и есть талибы. Настоящие сражения развернутся на севере…

Место это – располагалось прямо посреди большой каменно-глиняно-песчаной пустоши, на которой ничего не росло. У советских фантастов, не помню имя – есть рассказ о планете с названием Шелезяка… кажется, если правильно произношу. Так вот – там тоже ничего не было. Ни еды, ни воды, ни плодородной земли, ничего.

Мы отсюда ушли, а талибы не стали занимать это место, потому что торчать посреди пустыни где ничего нет – это они оставляли нам…

Сейчас – наш спецназ, который постоянно базировался только в Кабуле и Джелалабаде – время от времени использовал это место как передовую площадку для спецопераций.

* * *

– Сэр, я так понимаю, опыт обращения с оружием у нас нулевой?

Я покачал головой

– Пять лет во флоте. Кое-что есть.

– Уже кое-что, сэр. Тогда смотрите. Это автомат Калашникова.

Обучал меня сержант с позывным Благородный один – ноль из Форта Брег. Я тогда ещё не работал с Дельтой и не знал, что это означает. Благородный – название эскадрона, кодовое, конечно. Один – первый взвод. Ноль – командир взвода. Все это я узнаю потом.

Сержант был опытен и обладал определённым педагогическим талантом, так как был членом Embedded Training Teams – группы военных советников, приписанных к Task Force Phoenix – международной группировке сил в Афганистане. Тогда ещё отдельных групп военных советников в штате армии США не было.

Мне же надо было просто научиться попадать в цель. Гарантированно.

– Затвор… главное его не держать. Резко на себя – и отпустили, не доводите до конца. Попробуйте…

Патрон выпал на песок

– Отлично. Теперь попробуем пострелять. Вон по тому валуну, одиночными.

Остальные бойцы специальной группы – их отправили сюда прикрывать нас – укрывшись тентом-баша со скепсисом смотрели на нас.

Я пристегнул магазин и начал стрелять одиночными, как и было приказано.

* * *

Тот, кто нас шантажировал – был уязвим, хотя сам этого и не понимал. Он не мог скрываться в пещере как УБЛ, он должен был постоянно присутствовать в штабе, на военных операциях, на учениях – и рядом были всегда американские советники. Он начал шантажировать Бишопа, явно не представляя, кто он на самом деле такой. Он вообще ничего не понял про американцев.