Вашингтонский узел. Время испытаний

Порядок наполнения списка JPEL такой – каждый четверг в Белом доме проводятся межведомственные совещания, на которых председательствует обычно советник президента США по вопросам нацбезопасности. На нем все заинтересованные ведомства – мы, военные, изредка АНБ – представляем досье на лиц, которых как мы считаем, нужно включить в список. Досье рассматривается и принимается решение – если положительное, то лицо попадает в список. В дальнейшем, если оно попадает на прицел, скажем, дрона – удар можно наносить без согласования с Белым домом. Последнее – процедура длительная, и не раз было такое, что пока шло согласование – окно для удара закрывалось и операция срывалась. Вообще, мало кто знает, что процентов 80 дроновых операций по тем или иным причинам заканчиваются ничем. Не согласовали удар, или признали побочный ущерб неприемлемым…

На въезде в Белый дом – просканировали карточки… вся неделя у меня ушла на проверку Секретной службы. Проверяли, не представляю ли я угрозы для президента США. Выяснилось, что не представляю. Субурбан – остановился у Восточного крыла, и мы пошли разыскивать ситуационный центр, таща две сумки на колёсиках.

Белый дом – это вообще довольно скверное место для размещения центра власти, тем более такой страны как наша. Его изначально проектировали как место где будет жить президент, и только потом пристроили к нему крылья. Но как бы то ни было – архитектура диктовала свои ограничения, и нормально разместить тут весь аппарат было невозможно. Были перепланированы под кабинеты даже подвалы, где должно было храниться вино.

Место для чёрного четверга – это специальное помещение для заседаний Совета национальной безопасности, к нему примыкает просмотровая комната, в которой совсем недавно высшие должностные лица страны дожидались новостей из Абботабада. Помещение по размерам больше – но в нём сегодня собралось слишком много народа, и было не протолкнуться.

А мне нужен был доступ к проектору – и потому я принялся проталкиваться.

Совещание вёл не советник президента по вопросам национальной безопасности Том Донилон, а его заместитель и советник президента по вопросам внутренней безопасности и терроризма Джон Бреннан. Вообще, при Обаме многое выглядело странным – например, Бреннан был кадровым разведчиком, а Донилон – лоббистом и выходцем из Fanniе Mae[21]. Я только потом понял, что Обама разделил силовую составляющую и назначил Донилона чтобы вести игру с Москвой. Это закончилось неудачей.

Бреннан стоял у стены и вёл какую-то беседу и видимо, я проталкивался слишком активно – меня заметили…

– Осторожнее…

Бреннан заступил мне дорогу

– Я вас раньше не видел? – с вопросительной интонацией спросил он

– Эл Миллер. Я представляю ЦРУ с сегодняшнего дня.

– И вы так спешите начать убивать?

– Нет, сэр. Но я бы не хотел пропустить ланч. Диетолог будет против.

Бреннан рассмеялся и я понял, что он меня запомнил.

* * *

Поскольку ход совещания зависел от нескольких ведомств и никто не знал кто что принесёт на него – четверг был для всех участников, в том числе для меня свободным днём – нас освобождали от всех остальных обязанностей и после завершения совещания – мы были свободны, в Лэнгли я мог сегодня не возвращаться.

Я представил семь кандидатур и получил шесть «да» – как я потом узнаю, это очень высокий результат. И поскольку делать было нечего, я решил остаться в Вашингтоне до позднего вечера и погулять по городу.

Я всё-таки нью-йоркер. То есть не совсем американец, потому что Нью-Йорк – это город всего мира, в нем на самом деле совсем немного американского. Но я погулял по столице – и с удивлением понял, что и здесь – не так уж много американского. Если не считать архитектуры, которая с трудом пыталась подражать то римской, то французской, то британской.

Это был наш центр власти. Но была ли у нас – власть?

Американская власть – то, что с трудом поддаётся пониманию само по себе. Её отправляют совсем не те люди, за которых мы голосуем на выборах. В ней слишком много сиюминутного. Но мне кажется – в нас все ещё есть нечто такое, что заставляло сотни тысяч людей бросать всё и отправляться за океан. Как сделал мой отец, не пожелавший остаться в Израиле и киснуть там в обстановке легального мононационализма и религиозной истерики. Я лично понять не могу, почему я в субботу не должен ничего делать?

Потому что кто-то две с лишним тысячи лет тому назад так написал?

Мои блуждания по Нью-Йорку закончились, как и следовало ожидать, в баре. Я взял коктейль и начал думать о том, как возвращаться. Поездом, наверное. Главное не заблудиться…

– Привет

Я повернулся.

– Кажется, мы знакомы?

Да уж, знакомы. Это как раз и есть спецпрокурор.

– Не могу ни подтвердить, ни опровергнуть это заявление[22]

– Но угостить то меня ты можешь?

– Это всегда пожалуйста. Бармен… повторите для дамы

Бармен принёс Столичной

– Круто – оценил я

– А ты что пьёшь?

– Виски с колой и льдом

– О… это для женщин.

– Отнюдь. Это для тех, кто хочет выглядеть тем, кем он не является.

* * *

Час спустя – я сидел в Тойоте Саманты и поправлял штаны. До мотеля мы так и не доехали.