Ваша плоть – трава!

– Не знаю, уважаемый, – слово «уважаемый» капитан теперь говорил словно с издёвкой, – Василий Николаевич. Это будут решать специалисты. Которым мы вас покажем.

– Это – санитарам из психушки, что ли?

– Ну, зачем же называть их так грубо. Специалистам. Врачам-психиатрам. Вы и сами, как пожилой и опытный в житейских делах человек, должны понимать. Что между установленными нами фактами и вашими показаниями имеются… Значительные расхождения. А это – как раз тот случай, когда экспертиза вашего душевного здоровья и вменяемости необходима.

Согласны?

– С-согласен. – Кот подумал, что доказать чёртовым «специалистам», что он – не псих, и не ловец «глюков» будет чертовски трудно. Хотя…

Хотя, если его признают невменяемым – это уж точно позволит «откосить» от двух убийств. Пусть он проходил бы только как соучастник… Плохо только то, что убийств-то, похоже, доказать не удастся!

Рассосал чёртов участок их трупы!!!

Ну, или как-то ещё перепрятал…

Но как теперь быть ему?!

Рассказывать ли про то, что он видел своими глазами, и что делал?!

Нет!

Нужно упереться, и продолжать придерживаться своей версии.

Даже если его сейчас, и на последующих допросах будут пытаться сбить!

16. Финал

Именно эту установку, данную самому себе, Кот и пытался честно выполнить, когда его допрашивали в маленькой душной камере, с небольшими перерывами, трое начальственных ментов – от усталого лейтенанта из отдела насильственных смертей, приехавшего из центрального городского Управления, до майора – этот представлял прокуратуру.

Закончилось всё это часов в десять вечера – неплохо. Особенно, если учесть, что Кот устал за этот день, как собака, да ещё и не выветрились полностью пары от пятьдесят третьего: он понял это по тому, что вошедший майор позволил себе скривиться, пошевелив ноздрями, и отодвинул свой стул подальше от табурета, на котором сидел Кот.

Все вопросы вертелись вокруг того факта, что никаких трупов не обнаружено, а дактилоскопическая экспертиза будет готова только завтра – так что доказать, что на участке он был не один, а именно – конкретно с Дрики и Надей, будет сложно. Но! Всё же – если показания Максуда-опы зачтутся, он окажется прав в том, что был – не один!

Когда майор распрощался и вышел, зашёл младший сержант – уже знакомый Коту Тулягенов. Он, позвякивая ключами, предложил:

– Идёмте в камеру. Там есть кровать.

Кот только кивнул. Бесконечное повторение одного и того же сильно измотало его мозг. А тело-то было измотано и до этого…

Поэтому наплевав на то, что постель жёсткая, застелена сверху настила из деревянных досок лишь тощеньким ватным матрацем, он вытянулся, и просто…

Отрубился!

Утром проснулся от скрежета ключа в замочной скважине.

Какой-то незнакомый сержант, видать, сменщик Тулягенова, пригласил:

– Задержанный. На допрос.

В знакомой камере Кота ждал капитан Исхаков. Жестом предложил садиться.

Кот сказал:

– Здравствуйте, капитан.

Сел. Губы постарался не кусать.

– Здравствуйте, Василий Николаевич. – Исхаков перебирал на столе какие-то бумаги сильно казённого вида.

– Ну, удалось собаке что-нибудь найти?

– Нет, Василий Николаевич. Проводник с немецкой овчаркой обследовал весь участок. Собака ничего не обнаружила. То есть – вообще ни-че-го. Далее.

Обрезок шнура, на котором якобы повесился ваш друг, оказался свежим – вы его прикупили, согласно показаниям продавца супермаркета, позавчера. Так же, как и ваш нож. На котором есть только ваша кровь. Отпечатков пальцев по дому и в разных других местах участка очень много. Но принадлежат они – только вам. И, несмотря на показания вашей соседки, Максуда-опы, я склонен думать, что вашим друзьям долго рассиживаться на участке не пришлось. Вы переругались с ними, и спровадили их сразу, как привели туда. То есть – в дом и на верхний двор они даже не поднимались.

Продавец рассказал нам ещё много чего. В частности, что вы всё время были один. И что он особо внимательно следил за вами, так как ваша внешность – уж извините! – показалась ему подозрительной. Правда, хоть вы и покупали странные наборы товаров, добросовестно платили за всё. И ничего не постарались… э-э… позаимствовать даром.

– И чего же это такого «странного» я прикупал? – Кот не мог скрыть иронии.

– Упаковку туалетной бумаги. Пятилитровую баклажку воды. Большую бухту нейлонового шнура – того, кстати, самого. Пачку аммиачной селитры. Средство от насекомых. Ну, и несколько банок консервов – рыба в масле, и баклажановая икра. Что странно. Банок из-под неё, как и всего остального, мы нигде не нашли. А, ещё садовый бухта зелёного пластикового шланга для полива, двадцать семь с половиной метров – из гофрированного пластика. Его тоже почему-то нигде нет. Ну, и так далее.

В том, что касается вашего рассказа о сестре, и трудовой книжке – всё подтвердилось. Только вот…

Ваша сестра сказала, что после вашего последнего посещения у неё пропали деньги. Которые она откладывала. На чёрный день.

Кот почувствовал, как кровь бросилась в лицо: его обвиняют в краже! И – кто?! Собственная сестра!!!

Впрочем, может, демоны смогли как-то добраться и к нему домой?!