Варвары Крыма

Внутри поместились пятеро омеговцев, Мира, Влас и я. Водитель врубил фару, и бронеход, рокоча двигателем, покатил по ночному городу.

Я холодно спросил у неё:

— Что всё это значит?

Меня усадили в железное кресло, прикрученное к полу в конце прохода между сиденьями. Мира сидела рядом; возле раздвижных дверей, подпирая макушкой потолок, устроился Влас. Отсюда я видел весь кузов, обтянутые чёрной кожей спины омеговцев и кабину с водителем.

— Что именно, Альб? — спросила сестра.

— В термоплане ты произнесла два слова: «Крылатая могила». Почему?

Она пожала плечами.

— Ты несколько раз повторял их, когда вырубился. Бормотал в бреду, пока лежал там на койке. Ты ничего не помнил, когда очнулся, поэтому я повторила их тогда неожиданно, надеялась, у тебя всплывёт что-то в голове. Но потом подоспели кочевые, и всё завертелось.

Город не спал, по улицам сновали люди, часто проезжали машины и повозки. Бронеход качнулся на повороте, и за бойницами поплыла площадка, окружённая приземистой оградой из ящиков. Там горели костры, между ними стояли палатки и ходили чёрные фигуры.

— Омеговский лагерь, — проворчал Влас, заметив мой взгляд.

— Вы наняли их защищать город?

Он зажал ноздрю пальцем, сморкнулся на борт, почесал продавленную переносицу.

— А что ж делать, если сами не сдюжим.

В голосе его мне почудились насмешка и лёгкое пренебрежение, будто этот парень с разбойной рожей не очень-то уважал хозяина города. Я снова обратился к Мире:

— Почему вы устроили засаду возле «Крылатой могилы»?

Она повернулась на сиденье и ответила, глядя мне в глаза:

— А что ещё было делать, Альб? Когда ты вывалился из дирижабля, я могла только надеяться, что ты доберёшься до Херсон-Града. Искать тебя у Редута? Нет, в одиночку или с Авдеем ты мог проскользнуть там незамеченным, но наш отряд гетманы точно бы засекли. Мы вернулись в город. Ты упоминал это место, поэтому я и поставила засаду вокруг него. Почему ты появился там, а не в Большом доме? Я не понимаю! С этой «Крылатой могилой» что-то связано? Почему ты молчишь? Ты что, не доверяешь мне?

— А раньше я доверял тебе, Мира?

Помедлив, она кивнула с решительным видом.

— Да. Во всём. Я была… то есть я надеюсь, что остаюсь самыми близким человеком тебе. И ты нужен всем нам! Нужен городу.

Она врала. Это было очевидно — почему же я не заметил раньше, в термоплане? Мира оказалась плохой актрисой. Хотя тогда я толком не пришёл в себя, только поэтому сестре удалось обвести меня вокруг пальца. Но теперь, пусть пока не разобравшись в деталях, я понимал: всё это обман. Но пока вокруг полно вооружённых людей Миры, пока я в её руках, мне остаётся лишь поддерживать игру.

— Вы схватили тех, кто был со мной в самолёте?

Опустив глаза, она недовольно мотнула головой.

— Не знаем, куда они подевались. Нас было не так много, чтобы поставить нормальное оцепление, а «Могила» большая.

— Да не могли они поверху, — проворчал Влас и ткнул пальцем в пол. — Там дыра, значит, есть, под той «Могилой». Лаз. Внизу ж труб всяких полно, туда и ушли. Не, я вам точно говорю…

— Заткнись, — бросил я, и он замолчал, от неожиданности приоткрыв рот. — Я говорю не с тобой, а с сестрой. Как вы расстались с Чаком после погони кочевых?

Она покосилась на Власа, который сидел, сжимая и разжимая большие кулаки, и сказала:

— Он бросил нас, после того как ты свалился в расселину вместе с Авдеем.

— Чак сказал, что ты отказалась платить ему. Угрожала, поэтому он уехал в Инкерман заправлять ёмкость.

— Брехня, — возразил Влас.

Я перевёл на помощника сестры холодный взгляд, и он отвернулся.

— Ты ему поверил? — Мира кисло улыбнулась. — Альб, раньше ты не был таким доверчивым. Он просто бросил нас, понимаешь? Уйдя от погони кочевых, мы остановились. Карлик сказал, что надо починить что-то в его машине. Мы все вышли размять ноги, а он завёл мотор и уехал.

— Не получив денег? Это не в его духе.

Она пожала плечами.

— Наверное решил, что жизнь и термоплан ему дороже монет. Ведь кочевые опять могли появиться, да и гетманы… Он-то с ними дружен, а вот мы гетманам враги. Мы всё равно поймаем карлика и тех, кто был в «Крылатой могиле», никуда не денутся.

Броневик встал, и она приказала:

— Влас, ворота.

Дёрнув рычаг, он раскрыл дверцу между бойницами, спустил вниз лесенку и выпрыгнул наружу. Зашевелились омеговцы на сиденьях, из кабины высунулся водитель.

— Мы выйдем позже, — сказала Мира, но я всё равно, пригнувшись, шагнул к дверному проёму и выглянул.

Бронеход, миновав просторную базарную площадь вокруг Большого дома и пристроек, остановился возле древней бетонной ограды. Укреплена она была хорошо: проломы закрыты железными листами, трещины замазаны раствором, поверху решётка с колючей проволокой. За решёткой горели огни и прохаживались часовые — значит, с другой стороны на ограду навешаны мостки.