Варвар-пришелец

Рахож не ложится вслед за мной, и я, внезапно смутившись, натягиваю одеяло, чтобы прикрыть грудь. Он садится на корточки рядом с гнездом и изучает меня. Его член торчит, как третья нога, пока пришелец задумчиво потирает подбородок. Я стараюсь не смотреть в глаз, эмм, головке его члена.

– Это потому, что я уродлив? – спрашивает он после долгой паузы. – Поэтому тебе ненавистно быть со мной в паре? – Он потирает шрамы на одной стороне лица.

Я хмуро смотрю на него.

– Ты не уродлив.

– Я весь в шрамах. Ты не могла не заметить.

Я фыркаю.

– Я не слепая.

Выражение его лица становится мрачным, и он встает. Я ранила его чувства. Проклятье, этот мужчина еще более эмоционален, чем я. Я хватаю его за лодыжку, и он смотрит на меня сверху вниз своими прищуренным, острым, как лезвие, взглядом, за которым, кажется, скрывается буря эмоций.

– Ты неправильно меня понял, – объясняюсь я. Не знаю, почему для меня важно не причинить ему боль, но это так. – Очевидно, что у тебя шрамы и не хватает рога. Но я не говорила, что это непривлекательно, – я облизываю губы. – Мне это вроде как нравится.

Он снова прищуривается.

Я скольжу пальцами по мягкой замше его лодыжки, лаская твердые сухожилия под кожей. В нем нет ни дюйма жира. Он такой подтянутый и дикий… и не будь у меня паразита, он, вероятно, все равно был бы в моем вкусе.

– Единственное, что мне не нравится в этой ситуации – факт, что у меня нет выбора. Дело не в тебе, а во мне. Понимаешь?

Он снова садится на корточки. Его член оказывается в опасной близости от моей руки. Я стараюсь не замечать его, ключевое слово – «стараюсь».

– Когда дело доходит до спаривания, нет никакого выбора. Кхуйи решает. Благодаря этому на свет появляются сильные, здоровые дети.

– Там, откуда я родом, решает женщина, – ладно, это, может быть, слегка обобщенно, так как многим женщинам не приходиться выбирать, но я не вдаюсь в подробности. – Мужчина ухаживает за женщиной, и она дает ему понять, принимает ли она его ухаживания.

Он широко разводит руками, указывая на пещеру.

– Разве я не ухаживаю? Разве не прилагаю усилий, чтобы показать, что могу о тебе позаботиться?

– Похищение, а затем притворное ухаживание не считается, – огрызаюсь я. – Знаешь что? Я прекращаю попытки быть милой. Ты полон решимости неверно истолковывать все, что я говорю. Забудь, – я откидываюсь на кровать и натягиваю одеяло, повернувшись к нему спиной.

Он ложится рядом. Ну, разумеется. Этот пришелец не понял бы слова «нет», даже если бы оно укусило его за лицо. Я игнорирую его с полной решимостью поспать. Он хочет уснуть как пара? Прекрасно, это будет его первый опыт в постели с холодной и неприступной женушкой.

– Добро пожаловать в семейную жизнь, Раахош.

Я закатываю глаза, когда он тянется к моей руке и гладит ее.

– Ты передумала?

– Передумала? – я не поворачиваюсь, потому что, если это сделаю, он может получить кулаком в лицо.

– Насчет охоты. Ты не хочешь пойти со мной?

Я стискиваю зубы.

– Ты – придурок-шантажист.

Он приходит в замешательство и теребит мою руку, ожидая ответ, что выводит меня из себя так же сильно, как и его следующие слова.

– Я не понимаю этих слов. Что значит «придурок»?

– Лучшая характеристика твоего народа. Следующий вопрос?

Он фыркает, и я не могу понять, раздражен ли он моим ехидным замечанием.

– «Шан-та-жист»? Что это?

– Это ты, когда заставляешь меня делать то, что я не хочу, взамен на то, что я действительно хочу.

На этот раз он фыркает, выражая недоверие. Его длинные пальцы скользят по моей коже, и ее покалывает в ответ. Мой пульс бьется между ног, и я чувствую, что намокаю от одного его легкого прикосновения.

– Ты утверждаешь, что не хочешь. Но единственный, кто говорит об этом – твой рот.

– Ему тоже позволено иметь мнение.

– Он слишком часто выражает свое мнение, – язвительно замечает Раахош.

– И вот из-за подобного поведения секс тебе может только сниться, – я отстраняюсь от него. – Хватит меня лапать.

Он усмехается и наклоняется ближе. Его губы касаются моей кожи.

– Ах, время человеческого ритуала спаривания? Этот я уже видел.

Он накрывает рукой мою грудь, сжимая сосок.

Я шиплю и отталкиваю его руку, в то время как наши паразиты подпевают друг другу.

– Что ты делаешь?

Он возвращается к моей груди, его большая рука удерживает мои руки так, что я не в силах сопротивляться. Он начинает ласкать мою грудь и покусывать плечо.

– Ухаживаю за тобой, как ты и хотела. Ты говоришь не прикасаться к тебе… но это лишь часть человеческого обряда спаривания.

– Нет, это не так! – но затем я вспоминаю, как прижимала его лицо к своей киске и терлась о него. «Я не хочу, чтобы ты прикасался к ней».

Черт возьми. Кажется, я подала этому пришельцу неверные сигналы? Пришло время расставить точки над «и».