Варвар

– Но это действительно личный вопрос, Мастер. Не думаю, что это может заинтересовать Гильдию…

– Гильдию интересует все, что касается ее членов, – отрезал преподаватель. – Подозреваю, что тут у вас вопрос тщеславия – качества в Гильдии уважаемого, но только до тех пор, пока оно не становится превалирующим над интересами Гильдии.

– Для меня нет ничего превыше интересов Гильдии, – на голубом глазу заявил Крим, преданно глядя в лицо Мастеру.

– Похвально. – Ответ Шлишшу, похоже, понравился. – Ладно, слушайте меня, Крим. Курс Общих положений – это тома Первый, Второй, Третий и заключительный раздел последнего, Тридцать третьего тома Устава. От ученика не требуется выучить Устав наизусть – это невозможно ни за две недели, ни за два года: здесь нужны десятилетия тренировок. Но вы должны свободно ориентироваться в тексте, уметь самостоятельно изложить любое из его положений. Достичь этого за две недели, на мой взгляд, также абсолютно невозможно, но не считаю нужным препятствовать вашему рвению. Вы вправе самостоятельно заниматься в библиотеке – в свободное время. Разумеется, это не освобождает вас от посещения лекций и семинаров и не сулит никаких иных поблажек. Если вы пожелаете сдавать экзамен, я подпишу вам направление. Но учтите, если экзамен будет провален – пеняйте на себя.

– Спасибо, Мастер, – проговорил Шторр, по правде говоря, не испытывающий к Шлишшу особой благодарности.

– Не за что, брат Крим.

С этими словами Мастер Шлишш покинул класс.

Взяв с парты исписанный листок и вернув хозяину одолженный карандаш, Крим попрощался с товарищами и направился в библиотеку. Его провожали в тишине – кто насмешливым, кто сочувственным, кто просто заинтересованным взглядом – равнодушных не было.

8

Задача, поставленная себе Кримом, на первый взгляд действительно казалась неразрешимой.

Общие положения Устава уместились в трех толстых старинных книгах в потертых кожаных переплетах, с пожелтевшими от времени страницами – и это если не считать заключительного раздела последнего тома, которого Шторр пока еще даже не видел. Выносить их из библиотеки не разрешалось. Электронным вариантом Гимназия не располагала, более того, сам робкий вопрос о нем был расценен едва ли не как кощунство. Создавалось впечатление, что Мастер-хранитель всерьез опасается, как бы от контакта со сканером или копировальным аппаратом из вверенных его заботам фолиантов не выветрилось их сакральное знание. Про гипнокурс Крим не стал и заикаться.

Самое неприятное было даже не в объеме томов: текст Устава оказался написан архаичным языком, полным устаревших оборотов и малоупотребимых выражений, в результате чего каждый второй абзац приходилось перечитывать по два-три раза, чтобы хоть как-то уловить заложенный в нем смысл. Если добавить к этому древний шрифт, весьма отдаленно напоминающий привычное написание большинства букв, картина станет полной.

К вечеру первого дня, когда терпение Мастера-хранителя наконец истощилось и после десятка мягких намеков он таки выставил Крима из читального зала, Шторр едва осилил два первых раздела первого тома. Засыпая натощак – на ужин он безнадежно опоздал – Крим с ужасом поймал себя на мысли, что не помнит почти ничего из прочитанного. Ночью во сне Устав явился перед ним путаным нагромождением абзацев, предложений и отдельных букв, вырванные из контекста фразы бессмысленно проходили перед его взором, распадаясь на слова и вновь выстраиваясь в ряд уже в другом, еще менее логичном порядке.

Впрочем, наутро, когда, наскоро умывшись, Шторр спустился в читальный зал к самому открытию, хаос в его голове несколько упорядочился, и, обреченно открыв первый том на первой странице, Крим нашел текст знакомым и, в общем-то, не требующим особого повторения.

Углубившись в чтение, завтрак Крим пропустил – впрочем, он на него и не собирался. Потеряв полтора часа на лекцию по уже прочитанному им накануне материалу, Шторр вернулся в библиотеку и не выходил из читального зала до самого вечера, когда спустившийся туда Пул с Гроста едва ли не за шиворот вытащил его на ужин.

– Слышь, ботаник, если не будешь есть, не протянешь и до второго тома, – назидательно заявил гростианин.

Положа руку на сердце, Крим с ним согласился.

Тем не менее, не прошло и десяти минут, как наскоро вливший в себя тарелку супа Шторр снова сидел, склонившись над книгой, в читальном зале. Но зато через несколько часов, закрывая ее под нетерпеливое ворчание Мастера-хранителя, и так задержавшегося в библиотеке намного сверх положенного, Крим мог с удовлетворением констатировать, что за этот день он значительно продвинулся вперед.