Варвар

– Ага, конечно! – насмешливо кивнул другой разбойник, с рыжеватой бородкой, в плаще и с римской спатой в зеленых замшевых ножнах на плечевой перевязи. – Ничего, говорите, нет? А мы все же поищем.

Похоже, именно рыжий возглавлял шайку, а мужик с ножом был опасен хотя бы потому, что слишком здоровый. Этих нужно вывести из строя в первую очередь. Остальных – золотушного подростка с коротким копьем и таких же малолеток, высунувшихся сзади из бурелома – достаточно будет просто припугнуть.

Радомир рассуждал сейчас как воин-профессионал. Несчастные лиходеи еще не знали, на кого наткнулись.

– Вот, – молодой человек спрыгнул с телеги и, сняв с пояса кошель, подал его рыжему.

Тот с ухмылкой протянул руку, Радомир же вдруг споткнулся на ровном месте и едва не упал, а когда выпрямился, в руке его уже была выдернутая из ножен разбойника спата, которую он тут же воткнул злодею под сердце! Здоровый и опомниться не успел, как его главарь уже был мертв. Сообразив, взмахнул дубиной, но что он мог сделать против меча? Это вам не беззащитных крестьян грабить! Уже привычным выверенным движением Родион сразил и бородача, и тот свалился в кусты, истекая кровью.

Все произошло настолько быстро, что прячущиеся в буреломе малолетки даже не успели толком ничего понять. Лишь один, самый сообразительный, с криком бросился прочь, да так, что пятки засверкали.

– Ну? – Радомир хмуро обернулся. – А вы что ждете? Пока я вам уши отрежу?

И двинулся было к кустам, помахивая мечом, но молодые разбойники кинулись в разные стороны, словно зайцы. Один, правда, обернулся, смешно, по-детски погрозив кулаком:

– Подожди, мы еще с тобой встретимся на узкой дорожке!

– Да хоть на широкой, – опустив меч, захохотал Радомир. – Бегите, бегите, придурки малолетние, и не дай вам бог вернуться.

Но едва ли им придет в голову возвращаться – такие дураки в лесу не выжили бы.

– О, господин! – в изумлении воскликнул селянин, немного опомнившись. – Как ты их… ловко. Ты воин?

– Был когда-то. – Нагнувшись, юноша обтер окровавленный клинок спаты о траву.

Подумал было взять ее с собой, но на обратном пути на мосту неминуемо возникнут вопросы – не положено такое оружие мелким торговцам кирпичом.

– О друг мой, едем же скорее отсюда! Позволь узнать твое славное имя?

– Меня зовут Рад.

– А я – Кардон Навозник.

– Очень приятно… – отозвался Родион, мысленно добавив: «Только не для носа». – Стражники на мосту, я смотрю, тебя неплохо знают?

– Конечно, знают! Меня многие знают – я ведь вывожу навоз из конюшен легиона.

– Вот как? – заинтересовался Родион. – И что, это выгодная работенка? А не мог бы ты и меня пристроить? Видишь ли, у меня сейчас денежные затруднения, но к лету я думаю встать на ноги.

– Какие вопросы, друг? Устроим, – засмеялся Кардон Навозник. – Но вот эту штуку, – он кивнул на спату и озабоченно почесал бороду, – я тебе с собой носить не советую. Давай лучше мне – я продам, а денежки мы вместе прогуляем сегодня же вечером в какой-нибудь хорошей таверне. Там и поговорим о твоем устройстве! Думаешь, это такое простое дело? На хорошее место всегда желающих хватает!

– Уж это ясно дело. В какой таверне встретимся?

– На улице Августа, недалеко от казарм есть одна, «У коня». Рядом площадь Святого Саллюстия, а в народе знаешь как ее называют?

– Как?

– Площадью воров, вот как! Народец там лихой – палец в рот не клади, с головой откусят. Рынок небольшой, так у селян лошадей воруют, быков. Только отвернешься, а конька-то твоего и след простыл!

В этот день Радомир вернулся на постоялый двор близ базилики Петра и Павла поздним вечером, даже почти ночью. Да не один, а с целой компанией, состоявшей из Кардона и патруля ночной стражи – его приятелей. Поводов выпить нашлось в изобилии – за счастливое избавление от разбойников, за знакомство, за новую работу, за теплый вечер, за золотую луну, за красивых дев, за…

В общем, шли в обнимку по улице и орали песни – давненько Родион так не расслаблялся.

Алауды, алауды, вперед! Ха-ха!

– Рад, дружище! Кстати, ты хоть знаешь, кто такие алауды? Нет? Так и знал, что ты не из наших земель. Алауды – это «жаворонки».

– А, знаю! Птички такие… фью-фью-фью…

– Да не птички, а воины! Так с давних пор прозвали легионеров из наших, из галлов.

– А-а-а… Пришли уже – вон церковь, а вон постоялый двор… Нет! Это вон там – постоялый двор, а тут – церковь. Значит, нам не сюда. А куда нам? Мы вообще, куда идем, друг? А, нас воины ведут… забрали!

– Никуда они нас не ведут, просто провожают. Так мы что, пришли уже?

– Пришли, да… Поднимайся, жена будет рада.

– А она нас не прогонит?

– Ха!

– И ничем тяжелым не бросит? А то было как-то…

– Не бросит, не переживай… Идем! Алауды, алауды, вперед! Ха-ха!

Простившись с воинами на площади, приятели вошли в таверну, выпили еще по кружечке и, пошатываясь, поднялись в съемные комнаты.

– Ну, вот, – хохотал Радомир – Вот и пришли. Хильда, эй, Хильда… Мы тебя не разбудили, милая?

– Нет, не разбудили, – открыв дверь, девушка сперва удивилась, но потом едва не рассмеялась. – Хорошо, хоть предупредил, что в корчму пошел. А то бы я волновалась.