Варвар

Ожидал, что снова начнёт капризничать, но Снежана молча поднялась, открыла один из пакетов и, вытащив оттуда первую попавшуюся одежду, скрылась в ванной.

Марат оглянулся на дверь, отрезал небольшой кусок мяса и положил его мелкому.

— Маме своей только не говори.

Пацан радостно схватил мясо, с наслаждением откусил. Уже через несколько секунд проглотил последний кусок, и Марат добавил ещё.

Хаджиеву никогда не приходилось нянчиться с детьми. Со своим не успел, а других не подвернулось. Да и нянька из Варвара — так себе. Но этот ребёнок забавный. Как зверушка.

Однако Марата интересовала больше его мама, а значит, парня надо бы отдать няньке и желательно поскорее, пока Снежана снова не начала скандалить. Он мог бы, разумеется, пресечь эти попытки, но при ребёнке воспитывать его мать… Как-то слишком уже. Даже для Хаджиева.

* * *

Схваченной впопыхах одеждой оказался брючный костюм. Бежевый, нежный, он так мне шёл, что не налюбоваться. И по размеру самое то. Такое ощущение, что с меня снимали мерки, пока спала. Но тут же вспомнила, как огромные ручищи Варвара сжимали мою талию, мяли грудь и ягодицы, исследовали каждый миллиметр, и сердце зашлось в приступе тахикардии.

Пытаясь унять нервную дрожь, вышла из ванной и, столкнувшись взглядом с Хаджиевым, застыла.

Поигрывая скулами, он рассматривал меня так, словно вот-вот собирался наброситься. Взгляд, и без того тёмный, в свете утреннего солнца казался ещё более мрачным, устрашающим.

— Тебе идёт этот цвет, — улыбнулся своей хищной ухмылкой так, что сковало всё тело. Почему он так действовал на меня? Когда же пройдёт этот мандраж… — Белоснежка, — от последнего слова задрожали коленки, и я поспешила подойти к сыну.

— Ты наелся малыш?

На щеках Виталика остались жирные следы от мяса, но я сделала вид, что ничего не заметила. Мне сейчас нельзя было скандалить с Варваром. Нужно найти какой-то компромисс. Попытаться наладить с ним отношения, если то, что между нами происходит можно вообще назвать отношениями. Впрочем, я уже мало что понимала. Просто хваталась за каждую веточку, чтобы не утонуть. Для меня лишь сын и его благополучие имеют значение, а значит, я всё сделаю для его блага.

В дверь постучали, а я перевела настороженный взгляд на Марата.

— Войдите, — повысил голос, отбрасывая от себя смятую салфетку.

На пороге возник Али, а с ним какая-то женщина в очках, деловом костюме и с мягкой, доброй улыбкой. Няня та самая, видимо.

— Доброе утро, Марат Саидович, — прихвостень только не поклонился.

Под ложечкой засосало от страха. Пусть хоть трижды они все специалисты, но как отдать чужому человеку своего ребёнка? А с другой стороны… Петру-то сын явно не нужен. Вон, с какой легкостью отдал его бандитам. Трус.

— Здравствуйте, — женщина прошла вперед, по-доброму улыбнулась, протянула мне руку для знакомства. — Меня зовут Эльвира Геннадьевна. Для вас — просто Эльвира, — пожав мою трясущуюся руку, вложила в неё какую-то папку. — Можете изучить мои документы. Здесь всё необходимое.

— Очень приятно, Эльвира Геннадьевна, — не видя практически ничего, всё же пробежалась напряжённым взглядом по каким-то грамотам, аттестатам и тому подобное. — Скажите, вы уже имели опыт общения с… особенными детьми? Понимаете, мой Виталик боится чужих людей и шума…

— Снежана Александровна, — Эльвира мягко коснулась моего плеча. — Я уже изучила историю болезни Виталика и просмотрела все медицинские заключения. Уверяю вас, всё не так страшно, как вам кажется. Будьте уверены, скоро ваш малыш заговорит. Да так, что будете умолять, чтобы помолчал, — её приятная улыбка и успокаивающий голос сделали свое дело, и я немного расслабилась.

— В таком случае, приступайте, Эльвира Геннадьевна, — подал голос Хаджиев, и внутренности снова опалило злобой. Сдержалась, промолчала. Когда-нибудь наступит день, когда я, наконец, избавлюсь от этого человека. А пока потерплю. Ради сына я еще и не на то пойду.

— Малыш, иди ко мне, — поманила Виталика, но тот, надув губы, зажался в уголке, пытаясь слиться со стеной. Сколько раз я видела эту картину… Особенно страшно моему малышу оставаться с чужими людьми наедине. Однажды врач попросил меня выйти из кабинета и в ту же минуту пожалел. Виталик поднял такой крик, что на ноги вскочила вся клиника.

Мне же наблюдать за тем, как страдает ребёнок, в разы больнее. Словно сердце из груди вырывают.

— Подождите, — Эльвира аккуратно отстранила меня и не спеша направилась к Виталику.

— Привет, я тетя Эля. Давай познакомимся? — присела рядом с ним и протянула руку, как пару минут назад мне. — Ты же Виталик, да? Твоя мама очень устала, ей нужно отдохнуть. Пойдём, погуляем? Ты мороженое любишь?

Сынок нервно топтался на месте, ковыряя пальчиком угол стола, и настороженно поглядывал на женщину. Она что-то говорила монотонным, ласкающим слух голосом, а Виталик всё больше прислушивался к её словам. В итоге он просто протянул ей руку, и Эльвира обернулась с победной улыбкой.

— Вот видите, переживать не нужно. Мы подружимся.