Варнак. Северный путь

Конверт я покрутил и так, и эдак, попытался глянуть на просвет, но толстая вощеная бумага скрывала свои тайны надежно. А какашка сургуча, с вдавленным гербом, держалась прочно. Сунув конверт в инвентарь я уже бодрее двинул вперед, надеясь добраться до ворот города быстрее, чем ночные обитатели доберутся до меня.

Сумерки пролетели, как Алискина коса над головой, в черном небе высыпали звезды, в кустах кто-то выл и шебуршился, а на каждом дереве чудился какой-нибудь зверь, желающий перекусить не жесткой олениной, а отведать нежного крабьего мясца тридцать первого уровня. Я то и дело активировал невидимость и старался ступать аккуратно, прячась от редких лунных лучей, с трудом прошивающих кроны деревьев. Скрытность понемногу росла, да и навык качался.

Тропинка постепенно разрасталась, поглотив несколько таких же, выныривающих из-под деревьев, и превратилась в широкую проторенную дорогу, где в могли разъехаться не слишком широкие повозки. Лес по обочинам поредел, намекая на очередные обжитые места впереди и развитую инфраструктуру, кабаки с выпивкой, гостиницы с мягкими кроватями и распутных девок.

Впереди показалась группа игроков. Я к этому времени шел едва ли не вприпрыжку, махал топором направо и налево, посвистывал, да пялился по сторонам, надеясь поднять уровень ночного зрения. Так что заметил я путешественников, только когда меня предупреждающе окликнули.

— Стой там!

Я вздрогнул, едва не подпрыгнув от неожиданности.

— Что тебе надо?

— Мне? Ничего. В город иду, — пояснил я. — А вы кто такие?

— Не твоего ума дело, агр.

Блин. Я уже и забыл о своем статусе. Пригляделся к игрокам. Сервелат, Птица, Скользкий Жук. Фрики, блин. Хотя мой ник тоже не предел интеллектуального полета. Двадцать с мелочью по уровням, двое с кинжалами и в легких доспехах, ассасины какие-то или кто тут по классам, забыл. Птица же щеголял в мантии с балахоном, расшитой хвостатыми звездами, а мосластая рука величаво держала тонкий посох с навершием в виде человеческого черепа. Все трое, к моей досаде, оказались неприкосами.

— Вы шли бы ребята дальше, по своим делам, ага?

— Рот закрой, — посоветовал мне Сервелат. — Что делаем? Это тот самый, в черном списке.

Я поразился этим нелепым стратегам. Будь я мирным игроком, да в компании таких же, и встреть по дороге агра из черного списка клана — я бы и думать не стал, на предмет как быть и что делать. Бить или бежать, выбор скромен и очевиден.

В принципе, со своей позиции я тоже не растекался мыслью по древу. Задействовал невидимость, прыгнул вперед и с силой врубил топор прямо в лицо Сервелата, благо он стоял впереди. Сдавленный вопль отозвался радостью в моей душе, логи пыхнули, отмечая крит, а первобытный варвар где-то в глубинах подсознания ликующе завыл. Не успели напарники колбасни опомниться, как я подрубил ноги Птице и схлестнулся с Жуком.

— Скотина! — заорал Птица, рухнув на землю. — Вали его, он Сервелата грохнул!

Птица был магом и судя по всему каноничным. Потому что тряпочную мантию, явно со всякими плюсами к интеллекту, мане и прочему, лезвие топора почти не заметило, обездвижив его по крайней мере на минуту. А вот с Жуком было сложнее.

— На! Сдохни!

Скользкий Жук — вот ведь имечко выбрал! — резво махал кинжалами, перемежая выпады бранью и проклятиями на мою голову. Я отмахивался топором, пользуясь преимуществом — руки были длиннее да и топор удерживал воистину скользкого насекомого на почтительном расстоянии. Жук действовал с немалой сноровкой, умудрялся даже пару раз принять топор на блок. Но на взгляд любого профессионала, я был уверен, мы напоминали двух пьяных дурней за гаражами.

— В сторону! — заорал Птица, поднявшийся на ноги. — Отвали с прицела!

Жук отпрыгнул было, но я тут же последовал за ним, прикрываясь им же от мага. Тот тем временем размахивал посохом, навершие светило из пустых глазниц желтым.

— Сейчас!

Жук тут же рухнул плашмя, как подкошенный, а череп выстрелил мутным желтым лучом, от которого я чудом увернулся и умудрился даже врезать затихшему Жуку по затылку.

— Идиоты! — захохотал я кровожадно, добавив копошащемуся Жуку еще раз, обрушив его здоровье до несовместимости с жизнью. Перешагнул через кокон. — Сюда иди, пернатый!

Птица что-то быстро забубнил, а под его ногами засветилась земля. Птица оказался некромантом. Из земли выпростался по пояс скелет в ржавом шлеме, дырявой кольчуге, сквозь которую виднелись покрытые мхом ребра, и иззубренной саблей в руке.

— Ненавижу некромантов, — процедил я, активируя рассечение. — Куски вы говна, а не маги!

Птица не успел негодующе открыть рот, как топор взвился в небо, позвякивая цепочкой. Полумесяц со свистом закружился темным вихрем, дотянулся до скелета и с мерзким хрустом расчленил его в семь оборотов. Птица выпучил глаза и в таком виде улетел на точку возрождения — лезвие аккуратно пролетело сквозь его шею, рассекло мантию вместе с грудной клеткой и закончило движение, разрубив его в поясе, взлетев вверх и обрушившись ему точно на темечко.

— Отличная ночка! — Я радостно потер руки и быстро выпотрошил коконы. — Ну сказочная же!