Варнак. "Мертвая вода"

Посчастливилось, что обитатели галеры оказались весьма слабыми прибрежными пиратами. Я сбил еще троих, быстро срубил канаты, пинком отправил в сторону Чука, что с упорством идиота не оставлял попыток вытащить «кошку», спилил этот трос и шхуна сразу вырвалась вперед. Следующие «кошки» упали в воду рядом с кормой, а я успел зарядить пушку и выстрелить. Гарпун воткнулся в борт галеры и задрожал бессильно. Я цедил ругань сквозь зубы и прятался от редких стрел за бортом.

Галера сбросила скорость и стала отдаляться. Послышались разъяренные вопли, свист хлыста, весла с плеском ударили по воде, но «Мертвая вода» быстро увеличивала отрыв. Я тяжело хватал воздух и подрагивал от страха и ярости. Едва не взяли штурмом, морские дьяволы, чтоб их. Чук вытянулся, а я прошил его бешеным взглядом и молча принялся отдирать «кошки», швыряя их за борт.

– Надо набирать команду, – мрачно процедил я, отправив последний якорек в волны, – иначе потопят при первом серьезном столкновении.

Немощи на галере явно были пугалом новичков, плавали медленно, команда снаряжена так себе, да и по скорости заметно уступали. Я обернулся на галеру, что успела порядочно отстать, сменить курс и двинуться к показавшемуся на горизонте кораблику, скривился и махнул рукой. Сверился с картой и взял прежний курс на таинственный остров, местонахождение которого ранее указал трусливый боцман.

Чук стыдливо винился и остаток пути уныло молчал, изредка поправляя курс. Наконец, на горизонте вырос вулкан, торчащий среди волн. Вблизи вулкан оказался не совсем потухшим. Со склонов постреливали струйки пара, во впадинах мерцало красным, а встречный ветерок был сухим и горячим. У основания вулкана темнели отверстия пещер.

– Ну что, верный боцман? – Я оглядел притихшего пигмея. – Здесь, говоришь, неведомый артефакт?

– По легенде, если вот так припомнить… – заюлил Чук, пряча глаза, – вполне возможно…

– Темнила ты страшный, – заметил я. – Бери факелы, понесешь свет в пещерные массы.

Мы сошли на черный песок. Подземные коридоры встретили отважных моряков легким гулом, треском камней и завыванием воздуха. Я держал меч наготове, напряженно прикидывая, кто тут может обитать. Чук вцепился в факел обеими руками и крупно дрожал. Факел потрескивал и иногда попадал искорками на людоеда, от чего он едва не валился в обморок.

– Что ты за островной воин? – негодующе вопрошал я, вытянув шею и вглядываясь в отнорок. – Правильно тебя жена чморила, засранца трусливого! И вождь правильно чморил.

– Я слабый, – ныл Чук и послушно светил в очередной отнорок. – Я таким родился. Меня все бьют!

– И я буду, – уверил я, подтолкнув боцмана дальше по основному ходу. – Повезло тебе, что собратья-герои – жадные падлы, а так бы меня качали сейчас, а я трофеи собирал, да поплевывал. И без мелкого жадного людоедины, осознал?

Чук обидчиво пыхтел и рьяно махал факелом, оставляя чадный дымный след.

– Может тебе накатить?

– А?

– Ром будешь? – Я извлек бутылку и вопросительно посмотрел на людоеда. – Вдруг ты как мастер цзуй-цюань? Нераскрытый пьяный боксер? А ну-ка держи, выпрями чакры.

– Зачем обзываться? – Чук, тем не менее, ловко цапнул бутылку и присосался к горлышку.

Я выхватил факел и пошел дальше. Этот клещ теперь не оторвется, пока полбутылки в татуированное брюхо не перекочуют. Позади раздавалось поспешное бульканье, а я замедлил шаг и затоптал факел. Коридор расширился, а впереди показался зев пещеры. Доносилось глухое бормотание, красные блики плясали на потолке, а мрачные голоса внутри явно исполняли черные заклятия и богохульства – пренеприятные скрежещущие голоса, как вилкой по стеклу, оскверняли благородный слух героического героя.

– Так-так, – проворчал я, – и кто тут живет? Уж точно не амазонки.

– Амазонки?

Боцман возник неожиданно, едва не заставив меня отгородиться кирпичами. Бледность лица вытеснил благородный румянец берсерка, а худые руки вздулись венами. Людоед не рассчитал дозы и с перепугу выхлебал все до капли.

– Да тише ты! – озлился я. – Давай на цыпочках.

Святой дух «пьяного кулака», беспощадный и необоримый, снизошел на маленького людоеда через пару шагов. На бутыль крепкого пойла наложилась жара в коридорах, да вдобавок адреналин и страх повлияли. Чук остановился, вытащил новенькую абордажную саблю, в правой руке появилась дубина и он выпучился налитыми кровью глазами на вход в пещеру.

– Чук всех убить, капитан! – прорычал он, подобравшись. – Чук страшен и зол! Чук – воин!

– Эка тебя вштырило! – восхитился я. – В третьем лице заговорил, Нао, сын Леопарда. Стой! Стой, твою мать!