Варнак. "Мертвая вода" (СИ)

Из-за трона выскочила парочка тощих големов, близнецов той дохлятины, что я прибил на ступенях. Окончили они трудный путь прислужников аналогично. Шип аккуратно воспарил перед иссохшим лицом, кольнул мумию в лоб и та мгновенно заткнулась.

— Что дальше? — хмуро спросил я, оглядывая помещение. — Задание есть? Или ты из этих, которых надо прибить, чтобы не мучились?

— Я не мучаюсь, — поспешно заверила мумия. — И да, у меня есть задание.

Мертвяк быстро сориентировался в ситуации.

— Ну-ну. — Я приблизился к трону и отодвинул в сторонку отвалившиеся ноги. — Ты говори, времени вагон. Я — Варнак, а ты кто будешь?

— Я древний правитель и маг Гаркаж Седьмой, некромант и алхимик, — прошелестела мумия, стараясь не делать резких движений. — Что привело могучего воина в мои владения?

— Стреляли, — отмахнулся я. — Пришел посмотреть.

— Допустим, — Гаркаж сделал вид, что понял мою фразу. — Ну ладно. Суть вот в чем. Мой лучший ученик захватил власть во дворце, а меня подло убил в магическом поединке и захоронил в этой убогой гробнице, больше подходящей для рабов или псов. Уничтожь предателя и награда превзойдет все твои ожидания. Его покои точно над нами, так что лезь обратно в тайный ход и вырви подлое черное сердце предателя. Принесешь сюда и дашь мне его съесть.

Пришлось переспросить. До конца не верилось, что не слух подводит, а система подкидывает очередной великолепный квест, в котором нужно выдрать чей-то насос и скормить древнему упырю на троне. Я вспомнил бесконечное поле камней над головой, неподвижную тучу, молнии и безжизненные окрестности, где трава расти боялась. А мертвый правитель нудил и нудил, не замечая, как мое глухое раздражение перерастает в ярость.

— Как только я верну власть, то награжу воистину по-императорски! Дворец, тысячи рабов, сотни жертвоприношений! Собственная камера пыток и милость великого Феса, мертворожденного короля небес! Ты приблизишься до старшего жреца, а я одарю множеством рабов, живым мясом для ритуалов!

— Блин, ну почему так? — рявкнул я, пнув стену. — За что? Одна единственная принцесса за всю дорогу и то в зубы дали! Почему всегда попадается какое-то засохшее говно? Где прячутся все эти благородные старцы со спасением мира, сука?!

— Сам говно! — пролепетал Гаркаж, выпучив черные глаза и вжавшись в трон. — Это великая честь — помочь и…

— Заткнись, прошу тебя, — взмолился я, — помолчи. Там, наверху, нет никаких дворцов, нет вообще ничего живого. Этот мир кукарекнулся в трубу тыщи лет назад, гнилой ты обрубок.

— Как?..

— Вот так.

— И что теперь?

— Ограблю эту конуру подчистую, злыдень сухой, да буду дырку искать в свой мир.

Гаркаж замолчал, скрипя мозгами. Я тоскливо осмотрел усыпальницу, пнул один из кувшинов. Пол усеяли черепки и мелкие монеты из олова.

— Даже не золото, — горько вздыхал я, вскрыв следующий. — А тут что?

— Мои внутренности, — задумчиво откликнулся Гаркаж. — Говоришь, миру конец?

— Угу, — я отпрыгнул от кувшина, вытирая руки о штаны. — Полный. Дверь открыта, проверь. И я не стал бы выдирать чьи-то сердца, чтобы тебя кормить, это уж точно.

Гаркаж повелительно крикнул. Из-за трона выскочил очередной уродец, опасливо обогнул меня по стеночке и удрал к лестнице. Вернулся он скоро, подскочил к мумии и принялся глухо бормотать и повизгивать в огрызок, что когда-то был ухом. Гаркаж слушал, морщился и менялся в лице, даже кожа слезать начала. Посыльный закончил доклад и скользнул за трон.

— Хреново, — как-то простонародно вздохнул Гаркаж. — И как быть?

— Без понятия, — равнодушно бросил я, вскрывая шкатулку в нише. — Мстить некому, повелевать тоже некем.

Гаркаж проследил, как я с омерзением отшатнулся от шкатулки, и отметил:

— Там мозг. Один из лучших и могущественных в некогда известном королевстве Мертвого Фиана. Слушай, я все понимаю, ты искатель приключений и авантюрист, но может быть хватит осквернять мои внутренности?!

— Извини, привычка, — сконфузился я. — Ладно, если у тебя все, то я пошел. Мне надо в свой мир пробиваться.

— Убей меня, — внезапно попросил Гаркаж.

— Серьезно? — удивился я. — Чего вдруг?

— Ты сам все видел, — мрачно изрек Гаркаж, указав взглядом на потолок, — ничего не осталось. Зачем жить? Зачем я вообще? И кому?

Я запнулся и с растерянностью смотрел на мумию. Гаркаж ответил прямым тяжелым взглядом.

— Блин, — вздохнул я, а цепь метнулась к трону, — извиняй, древний, и не держи зла.

— Дай хоть последнее слово сказать! — взвизгнул Гаркаж, когда цепь обвила его, как питон антилопу. — Что за спешка?

— Ну да, верно, — признался я. — Говори, конечно.

— Так вот, смертный, — провозгласил Гаркаж, косясь на лезвия, — я прожил долгую и не совсем правильную жизнь. С твоим мировоззрением ее можно назвать неправедной. Я резал людей, как скот, призывал демонов и поднимал трупы, проклинал и пытал, насиловал и мужчин и женщин…

— Давай без подробностей, — скривился я, — а то я тебя не дослушаю и сразу в фарш уработаю.

— Хорошо, — Гаркаж уловил гадливость на моем лице, — скажу иначе. Я награжу тебя за мою смерть.

Я навострил уши.