Варианты будущего

Мы сошлись где-то посередине, между челноком и развалинами, и крепко обнялись. Я был счастлив видеть их – моих друзей, моих товарищей, с которыми вместе прошёл через партизанские будни подполья и через кровавые бои с полицейским спецназом, через погони, через акции прямого действия, через политические диспуты, через арест… и через тюрьму.

Хотя нас и разделили на долгие годы «мёртвыми коридорами», духом мы были вместе всё это время. Мы боролись, и никто из нас, даже сойдя с ума, не отказался от нашего общего дела – от нашей общей борьбы. Никто не «раскаялся».

– Шиаб!» – с повлажневшими глазами кричала Аша.

– Командир! – ревел Зихт. – Дружище!

Я же не мог выговорить ни слова. Я просто обнимал товарищей и плакал от радости и одновременно от скорби по тем, кого уже никогда не смогу обнять.

Из семерых, взятых полицейскими ублюдками, остались только мы трое… Благодаря Иешуа – удивительному существу из другого мира, который теперь стоял поодаль и смотрел на нас, смеявшихся, плакавших, кричавших, своими странными, полными непостижимой мудрости глазами.

Корабль Иешуа оказался поистине огромен. Внутри это была полая «бочка», длинной около двадцати и диаметром – примерно в пять или шесть фарсахов. «Бочка» эта, как объяснил нам Иешуа, вращалась, и этим создавался эффект притяжения на её внутренней поверхности.

Это был удивительный мир, наполненный светом, источаемым ярким жёлто-оранжевым стержнем, пронизавшим ось «бочки». Внизу мы видели небольшие деревни, окружённые аккуратными полями и ухоженными рощами или парками; реки и озёра и даже невысокие холмы, поросшие уже настоящим лесом; повсюду тянулись дороги, по которым ехали редкие разноцветные машины.

– Потрясающе! – сказала Аша, глядя вниз из челнока, который я, на манер Иешуа, продолжал называть «транспортом». – Сколько людей здесь живёт?

– Почти двести тысяч, – ответил Иешуа.

– Двести…

– «Потёмкин» – не самый большой корабль Земли, – заметил Иешуа, улыбнувшись (к тому времени мы уже научились понимать его мимику). – Вот, к примеру, «Циолковский» рассчитан на два миллиона, а «Ганди» – на пятнадцать миллионов жителей. А ведь есть ещё и такие корабли, как «Ленин» и «Сталин», населения которых превышают сто миллионов.

Транспорт влетел внутрь «бочки» через порт, расположенный на оси её вращения. В трети фарсаха от порта начинался, непонятно каким образом удерживаемый в пространстве и тянувшийся через весь корабль-мир к противоположному порту, окружённый облаками осветительный стержень. Оказавшись внутри, перед основанием стержня, – более всего основание походило на зависшую в центре оси вращения «бочки» белую «шайбу», диаметром в стадий, – транспорт плавно двинулся «вниз». Правда, я не уверен, что слово «низ» тут подходит: в области порта царит настоящая невесомость, как в космосе. Вскоре появилась сила тяжести, поначалу слабая, потом стала нарастать, пока не стала почти привычной.

Как объяснил Иешуа, для людей притяжение Шхакабба терпимо, но некомфортно, так как Земля – планета людей – обладает меньшей массой, нежели Шхакабб. Кроме того, привычный для землян воздух опасен для нас, как и наш для людей (кроме специально подготовленных, как Иешуа и его товарищи). Так что, всё время, что мы находились там, мы дышали через специальные маски.

Спустившись к поверхности, так, что до неё оставалось не более десяти стадиев, Иешуа направил транспорт по спирали и принялся рассказывать нам о корабле-мире со странным названием «Потёмкин».

– Это Париж, а это Пекин, – говорил он, указывая на поселения внизу. – А вот это Ханой. Вот Бремен, а вон там Киев, а за ним дальше – Москва, Сталинград и Мурманск… Так называются города на Земле, – объяснял Иешуа. – На кораблях-обителях часто пользуются земными топонимами… посёлки, реки, озёра… Во-он та речка, например, Иордан, а вон та – Волга, а вон то большое озеро, над которым мы скоро будем, называется Мичиган. Оно самое большое на Потёмкине…

– Вы, наверное, скучаете по дому… по Земле… – осторожно заметила Аша.

– Нет, что вы! – Иешуа снова улыбнулся. – Я никогда не был на Земле. Я родился в космосе, в одном из кораблей-обителей… Моя малая родина – «Армстронг»… это древний корабль, рассчитанный всего на десять тысяч жителей.

– Это ведь имя человека, да? «Армстронг»?