Вариант Пата

Пройдя узкими улочками Пата к древней, утратившей своё значение крепостной стене, сенатор вышел за пределы старого города на улицу Северного предместья, отличавшуюся шириной и простором - дома здесь, в расчёте на уединение, строили добротно, с размахом, на больших участках. Вместо бесконечных каменных заборов старого Пата, напоминавших дувалы мусульманских городов, по краям улицы тянулись густые, высокие, в полтора человеческих роста живые изгороди с редкими тёмными проходами-лабиринтами, скрывавшими дома от постороннего взгляда не хуже стен и дверей.

Крон свернул в один из таких проходов и вышел к дому Пильпии. Перед фасадом дома старый жилистый раб в поношенной, но чистой тунике неторопливо, со знанием дела подстригал кусты паприса. По тому, с каким старанием он придавал им декоративную форму, чувствовалось, что делает он это с любовью. Пильпия в шутку называла раба личным садоводом-дизайнером, и кличка "Дизайн" прочно укрепилась за ним, поскольку о настоящее имя старика-нумерийца - Крипчтрипрат - можно было сломать язык. Впрочем, Крон не знал его имени. Точнее, ему не положено было знать. Имя старика было известно вольному морскому торговцу Тонию Берку.

Увидев сенатора, "садовод-дизайнер" опустил стрижницы и низко поклонился. Крон чуть было не поздоровался, но вовремя спохватился.

- Где госпожа? - хмурясь, спросил он.

- В бассейне, господин.

Крон кивнул и пошёл по аллее вокруг дома. В дворик с бассейном можно было пройти и более коротким путём - через комнаты дома, но после душных, пыльных улиц города сенатор предпочёл дорогу через сад. Сзади вновь послышалось неторопливое щёлканье стрижниц.

Пильпия, официальная содержанка сенатора Крона, лежала на воде в центре небольшого, хорошо прогреваемого солнцем бассейна. Закрыв глаза, она, похоже, дремала. Крон улыбнулся, сорвал с куста цветок багреца и бросил ей на грудь. Она вздрогнула и открыла глаза.

- Привет! - махнул ей рукой Крон.

Пильпия улыбнулась и взяла цветок в руки.

- Здравствуй.

Крон протянул ей руку, она ухватилась, и он легко выдернул её из бассейна.

- Ну, здравствуй ещё раз. - Крон привлек её к себе и поцеловал в мокрую щёку.

- Соскучился? - заглянула она ему в глаза.

- Очень.

Пильпия весело рассмеялась и брызнула на него каплями с цветка. Затем взяла у подошедшей рабыни купальную простыню, вытерла волосы и промокнула лицо.

- Идём.

Она подхватила Крона под руку и повела в дом.

В спальне она легла на ложе, опершись на локоть, а Крон сел напротив на пол, на чью-то лохматую шкуру и, прислонившись спиной к стене, блаженно прикрыл глаза.

- Хорошо... - выдохнул он. - У тебя я чувствую себя опять человеком. И не надо играть чью-то роль... Мне, порой, кажется, что я марионетка. Ни шага без инструкции, ни слова без...

- Опять хождение Гаруна-аль-Рашида в народ? - прервала его Пильпия.

Крон открыл глаза и развёл руками.

- Да, невесело быть твоей содержанкой. У меня на сегодня были свои планы...

- Госпожа, - послышался из-за завеси осторожный шёпот рабыни. - Здесь спрашивают господина...

Пильпия недоумённо посмотрела на Крона. Он покачал головой.

- Гони в шею! Пусть приходят к нему домой!

- Кто? - вдруг передумал Крон.

- Некто Гирон.

От неожиданности Крон выпрямился. Вот уж чьё имя он не ожидал услышать.

- Зови.

Пильпия удивлённо подняла брови, но промолчала. Рабыня бесшумно отошла, только колыхнулась тяжёлая завесь, и через некоторое время послышался приближающийся стук деревянных подошв по каменному полу.

Бесцеремонно отодвинув в сторону завесь, в спальню быстрым шагом вошел Гирон. Борода его была всклокочена, глаза горели. Казалось, он сейчас, как Архимед, закричит: "Эврика!" К счастью, бежал он по улицам Пата не голый, но тоже в непотребном виде - в мятой ночной рубахе без рукавов и даже не подпоясанный. В руках он сжимал свиток.

- Гелюций! - вместо приветствия крикнул он. - Есть идея!

И осёкся, наткнувшись взглядом на Пильпию. Пильпия спокойно встретила его взгляд, с интересом рассматривая патского механика-самоучку, о котором была наслышана. Но чем дольше они смотрели друг на друга, тем более в её глазах нарастало льда.

- Может быть, он, как ты говорил, действительно человек большого ума, - резко сказала она на линге Крону и набросила на себя покрывало, - но сейчас на его лице я ничего, кроме похоти, не вижу.

Гирон не понял, что она сказала, но интонация не оставляла сомнений. Он густо покраснел, как от пощёчины, и повернулся к сенатору.

- Я хочу уйти из печатни, - глухо сказал он.

- Почему? - почти не удивился сенатор.

- Потому, что она уже есть. И мне она стала неинтересна. И потом, ты сам предложил мне думать и искать идеи.

- И какая же идея у тебя сейчас?

- Клепсидра.

- Ну? - удивилась Пильпия. - А мне казалось, что её уже придумали...

- Женщина! - резко сказал Гирон. Глаза его горели недобрым огнём. Почему ты вмешиваешься в разговор мужчин? Твой удел - любить, рожать детей и поддерживать жизнь домашнего очага. Творчество же оставь мужчинам!

Пильпия расхохоталась. Казалось, Гирон сейчас взорвётся, но Крон встал со шкуры и мягко взял его за локоть:

- Ну, показывай, что ты принёс.