Вариант Юг

Возмущенные матросы покинули здание тюрьмы и Ловчин, обернувшись к Зборовскому, крупному усатому мужчине в распахнутом на груди бушлате, спросил:

- Что будем делать?

Бывший унтер-офицер, пошатываясь и петляя, приблизился к Андрею и наклонился к нему. Он дыхнул в его лицо тяжким перегаром, а потом прошептал:

- Назад сдавать нельзя. Тянем «драконов» на Малашку и там кончаем.

По телу Ловчина прошла дрожь, убийство пока еще претило ему. Но он понимал, что Зборовский прав и, кивнув, согласился с ним:

- Так и поступим. Ради революции, мы обязаны довести дело до конца.

Офицеров с «Гаджибея» потянули на Малахов курган, место русской воинской славы. По пути к матросам эсминца присоединилось еще несколько групп моряков, которые вели своих начальников в тюрьму. И спустя час, на одной из обсаженных по кругу розами полян знаменитого на всю Россию кургана собралось до полусотни матросов и два десятка офицеров.

Революционные моряки вытащили на открытое пространство первых связанных и избитых пленников. Будто на заказ, из-за косматых зимних туч выглянула яркая луна, которая осветила все пространство вокруг бледным призрачным светом. Тускло блестели бляхи на матросских ремнях и винтовки в сильных руках. И многим в этот момент стало не по себе, слишком все происходящее напоминало непристойную сатанинскую оргию. После чего кто-то из военных моряков даже попробовал уйти с места предстоящей казни. Но таких было немного, и их остановили.

Необходимо было начинать. Однако как правильно провести расстрел, никто из матросов не знал, соответствующего опыта пока еще не было. Требовался первый шаг, пример, и начал Зборовский, который приблизился к кавторангу Пышнову и, наградив его крепкой затрещиной, громко спросил бывшего командира:

- Ну что, «дракон», замыслил предать революцию, да не вышло у тебя ничего?

Пышнов, среднего роста мужчина с резкими чертами лица в порванном кителе, после удара согнулся. Но он быстро распрямился, вскинул окровавленную голову и ответил:

- Ни я, ни офицеры «Гаджибея», не замышляли измены. Мы служим не партиям, а России. Поэтому всегда до конца исполняли свой долг.

- Заткнись, шкура! - выкрикнул Зборовский, и снова ударил командира эсминца по лицу. - Ложь! Все ложь!

- Хватит лясы точить, - прерывая избиение Пышнова, произнес Ловчин. - Давай кончать контриков.

- Да, пора.

Зборовский отошел от офицеров, срыгнул на землю, а затем встал рядом с Андреем и еще несколькими матросами с «Гаджибея». У Ловчина и унтера были пистолеты, у остальных винтовки. Надо продолжить действие. Но Зборовский почему-то замялся и замолчал. По этой причине расстрел возглавил Ловчин:

- По врагам революции, - поднимая трофейный «наган» на уровень головы, скомандовал он. - Пли!

Бах! Бах! Бах! Выстрелы один за другим разорвали ночную тишину Малахова кургана. Свинец впился в тела приговоренных к смерти людей, и они один за другим повалились на сухую пожелтевшую траву.

- Вот и все, - пряча пистолет в кобуру, с каким-то облегчением, сказал Зборровский и, повернувшись к матросам других экипажей, выкрикнул: - Чего стоите? Ваша очередь! Бей «драконов» без всякой жалости!

Офицеров, которые, что поразительно, не пытались оказать никакого сопротивления, группами по два-три человека выводили на поляну. Здесь еще раз, напоследок, избивали и расстреливали.

В эту ночь на Малаховом кургане погибли вице-адмирал Павел Новицкий, председатель военно-морского суда генерал-лейтенант Юлий Кетриц, начальник штаба Черноморского флота контр-адмирал Митрофан Каськов, адмирал Александров, командир «Ориона» капитан первого ранга Свиньин и другие офицеры. У каждого смерть была своя. Но особенно сильно матросы издевались над престарелым Новицким, которого разбил паралич. Контр-адмирала кололи штыками и долго пинали ногами. А пытавшемуся закрыть его своим телом Александрову прикладами вышибли зубы, и только после этого пристрелили.

Наступил рассвет. Часть трупов осталась на Малаховом кургане, а некоторых убитых сбросили в море. Революционные матросы собрались в единую дружную массу, опьяневших от крови хищников, и двинулись в Морское Собрание на митинг. Они хотели посчитаться с эсерами, и подбить братву на драку с ними. Однако большая часть мягкотелых соглашателей и подпевал царского режима попрятались по темным закоулкам или прикрылись авторитетом большевиков, которых братишки хотя бы немного, но уважали. Поэтому бойня не произошла.