Вариант "И"

Мне ждать знамения пришлось недолго. Пока шла перезапись, я включил ящик, где по семнадцатому каналу показывали криминальные новости. И мне уже через минуту прямо на блюдечке выдали это самое знамение. Оно имело вид сообщения о том, что минувшей ночью произошло вооруженное ограбление депозитария «Интербанка» — одного из тех двух, что я наметил себе для помещения своего материала. Работали серьезно, пошли на мокруху, сигнализация промолчала, видимо, налет был подготовлен профессионально. Сейфы были вскрыты, вложения, естественно, исчезли.

Совершившееся я расценил как явное доказательство наивности своего плана. Нет, рисковать не станем. После такого ограбления я наверняка заработа бессонницу, если с нехорошим упрямством осуществлю этот вариант. Собственно, это было естественно: он лежал на поверхности — значит, был плох.

Еще хуже могла бы быть лишь попытка отдать материалы на хранение в один из знакомых мне корреспондентских пунктов крупных европейских газет.

Там работают прекрасные люди, но все они, увы, журналисты, и за жареную новость продадут остатки совести. Нет, это было все равно что пытаться сохранить кочан капусты, упрятав его в козлятник. Не вытанцовывается. А больше никаких вариантов сию минуту в голову не приходило. Не в гостиничный же сейф сдавать, на самом деле!

Ладно, решил я, решение проблемы наверняк есть, оно у меня в подсознании, но нужно дать ему время на вызревание, и оно проклюнется само. А пока этого не произошло — придется не расставаться с кассетами ни днем, ни ночью. Мое тело, конечно, не сейф; но оно хотя бы постоянно охраняется весьма заинтересованным стражем — персонально мною. Хорошо, что материал в сумме составляет лишь три аудиокассеты; а если бы мне пришлось прятать, скажем, Британскую энциклопедию? Тут не обойтись было бы без прозрачных компакт-дисков и ноутбука для них; но я чаще обхожусь весьма скромными диктофоном и аудиоплейером. И, поскольку аппаратики эти по совместительству выполняют еще и множество других задач, ими стану довольствоваться и впредь.

Пока я приходил к этому выводу, магнитофон закончил работу. Я аккуратно упаковал кассеты, разложил их по внутренним карманам пиджака. Теперь взять машину становилось просто необходимостью: рисковать своими карманами, передвигаясь в московском общественном транспорте, было бы слишком легкомысленно. Мне не раз уже приходилось слышать, что с преступностью в столице наконец покончено раз и навсегда. Может, я и поверил бы в это, не попытайся некто подстрелить меня уже дважды. Да и тогда, пожалуй, не уверовал бы. Нельзя за два десятка лет вывести то, с чем не удавалось разделаться за предшествовавшее тысячелетие. Можно только навести макияж, способный обмануть разве что юнцов.

Собираясь покинуть номер, я уже не в первый раз пожалел, что хожу без оружия. Однако пистолет в отличие от диктофона не является обязательным орудием производства для журналиста. Его наличие надо как-то объяснять.

Конечно, имела место попытка нападения, однако о ней я властям официально не заявил — и следовательно, ее как бы и не было. Самое же выгодное для человека положение — это когда ему ничего не нужно объяснять, потому что ни у кого не возникает никаких вопросов. Азбучная истина. А вообще-то отсутствие пистолета вовсе еще не означало, что я совершенно безоружен. Но пусть кое-какие из моих маленьких секретов останутся пока при мне.

Итак, я собрался, еще раз убедился в том, что ornnia mea — в данном случае то omnia, что могло понадобиться при найме машины, — mecum porto, снял с двери «сторожа» и тоже сунул в карман, вышел в коридор, захлопнул дверь за собой и направился к выходу. На сей раз совершенно открыто, ибо цель, к достижению которой я стремился, была сейчас до смешного легальной. Слежки за собой я пока не заметил. По телефонной книге я заранее выбрал место, где собирался взять машину; совсем недалеко по московским масштабам, туда можно было за десять минут добраться пешком. Так я и поступил.

Машину я взял без труда и волокиты. Обошлось это дороже, чем я думал, исходя из германских норм, но не намного. Сел за руль, выехал на набережную, постоял немного неподалеку, от Дубль-Арбатского моста, обдумывая, каким способом стану я выяснять то, что мне хотелось выяснить — для собственноп спокойствия. Не зря сказано в той же двадцатой суре «Каждый выжидает, выжидайте и вы, а потом вы узнаете, кто обладатель ровного пути и кто шел по прямой дороге!»

Глава четвертая

Путь мой, правда, трудно было бы назвать прямым: пришлось изрядно покрутить баранку и постоять на тормозах, то карабкаясь на второй и даже третий ярус Кольца, то снова снижаясь — все было забито до того, что шли бампер в бампер, — пока я не добрался наконец до Воротниковского и в нем разыскал местечко, где удобно было припарковаться, чтобы оставшуюся сотню метров пройти пешком. На этот раз я никого не играл, выглядел просто достаточно пожилым человеком среднего достатка — каким и являюсь на самом деле.