Вариант 19

Чемодан был неудобным, хоть что ты с ним делай. Пашка пристраивал голову и так и этак. Шею ломило, уснуть так и не удавалось. Еще мешал свой мешок с железками, что вредительски упирались в поясницу. Но чемодан был куда хуже. Проклятые буржуи, ну нигде от них покою нет.

А начиналось все так хорошо… На вокзал Пашка проник в обход, благо на путях был не в первый раз, да и вообще железнодорожное хозяйство знал неплохо. Полдня просидел в тупике у багажного отделения. Старался не задремывать, опасался поезд пропустить. Два раза мимо прошел патруль, но на юнца солдаты внимания не обратили. Наконец, народ зашевелился, подали состав. Пашка лезть в толчею не стал, проскользнул под вагоном и живенько забрался в окно. Что стоит человеку, который знает, с какой стороны к гимнастическому турнику подходить, в окно запрыгнуть? В вагоне оказался одним из первых, занял верхнюю полку. Вагон попался неплохой, купейный — когда-то возил мелких эксплуататоров вторым классом. Нынче двери с купе, ясное дело, поснимали. От полумягких диванов одни ободранные остовы сохранились. Зато устроился Пашка с удобством, наверху, к свежему воздуху поближе. И тут черт этих господ принес. "Охраняй чемодан, хлопец". Вот сука, шмальнуть бы тебе в башку, буржуй мордатый. Катили бы себе в мягких вагонах, белая кость, кровососы проклятущие.

Пашка перевернулся на другой бок, поерзал ухом по жесткому боку чемодана. Да, мягких вагонов нынче ни для бар, ни для честного рабочего человека не предусмотрено. Реквизированы под штабы, да для иных военных надобностей. Ясное дело, как карту разноцветными карандашами разрисовывать, если заднице сидеть жестко? Тьфу!

Неторопливо постукивали колеса. Поезд медленно удалялся от города. Проплыли за окном домишки пригорода. Пассажиры уже освоились, утомились ругаться и распихивать багаж. Пашка, прикрыв глаза, делал вид, что спит. Кондуктора, слава богу, ждать не приходилось, вагон в основном заполняли такие же, как безбилетный Пашка, стихийные путешественники. Пахло луком, портянками, клубился махорочный дым. В соседнем купе какой-то усач, пространно рассказывая о погроме в Проскурове, сворачивал очередную цигарку. Барыня с обрюзгшим, недовольным, должно быть, еще со времен Александра "Миротворца", лицом, занудно требовала не дымить. Усач почтительно извинялся и минут через пять снова закуривал. Где-то хныкал ребенок. Ражие мужики, по виду дезертиры, шептались, поочередно прикладывались к горлышку "четверти" и закусывали толсто нарубленным копченым салом. Аппетитный запах упорно пробивался сквозь ядовитую завесу махорки. Пашка поерзал, не выдержал и вытащил остатки собственной снеди. Надо бы экономить. Хлеб раскрошился, но с колбасой и луком было чудо как вкусно.

Снизу высунулась плешивая голова барина:

— Эй, орел, крошки на нас не труси.

— Виноват-с, не буду, — пробормотал Пашка и закашлялся. Проклятые крошки как назло застряли в горле. Пашка дергался, кехая, и зажимая рот. На глазах выступили слезы.

Снизу поднялась барышня, сверкнула огромными глазищами:

— Чахоточный? Заплюешь нас. Жри аккуратнее и запивай. Или воды нет?

Пашка замотал головой в том смысле, что не чахоточный и вода есть. Только вот бутылку из мешка вытащить сразу не додумался. Напрягся так, что в глазах потемнело — внимание привлекать кашлем совсем излишне. По соседству прапор-доброволец едет. В соседнем вагоне еще несколько беляков, да у паровоза десяток солдат-охранников. Хорошо если просто пинком под зад с поезда ссадят. А если всерьез заинтересуются?

Снизу высунулась рука с жестяной кружкой, женский голос сердито сказал:

— Пей, лишенец. Ездите туда-сюда, дома вам не сидится. Тинэйджеры, х…

Последнее слово, сказанное тоном тише, Пашка хорошо расслышал и удивился, вот тебе и барышня. Еще и каким-то "тин-йджером" приложила. Наверное, по-немецки.

Несколько глотков воды прочистили горло. Пашка свесился с полки, протянул кружку:

— Простите великодушно. Вода у меня есть. Просто вступило уж так внезапно. Извиняйте, случайно вышло.

— Сиди уж, ошибка природы, — буркнул господин, забирая кружку. — Чемодан наш цел? То-то. Жри там потише и не мусори.

Пашка спрятался, но расслышал как плешивый пробурчал что-то насчет "дезинфекции". Подумаешь, дворянство чистоплюйное нашлось, глоток воды пожертвовали и немедля заразы напугались. Чего ж в белых перчатках не ездите? Ничего, недолго вам осталось чемоданы свои скотские возить.

Пашка лег на спину, поковырял ногтем вырезанные на стене строчки — "Без анархии п. ц свободе!". Эх, анархисты — лихой народ, хорошо, что вместе с народом идут. Сейчас в Москве, говорят, анархисты заодно с большевиками готовят Красную армию к решающему удару по Деникину. Навалятся мощно, всей пролетарской силой. Венгерская революция со своей стороны поднапрет. Немецкие товарищи поддержат, и поехало….