Читаем Варяги и Русь полностью

Претичь, воевода Святослава в 968 г. Г. Куник считает это имя скандинавским (прозвищем) fretr со славянским окончанием на ичъ. Претичь — Претча (Pretza). Корень имени Прет от древнеславянского прет — minae, прети — contendere (Miklos.); у вендов составные: Pretslaw, Prethslaw, Pretbor и т. д.

Рогъволод и Рогънедь. Байер приводит германо-скандинавские: Raghwaltr, Ragnwald, Roegnvald, Rotvidha, Ragnhilda, Ragnilta. Г. Куник указывает на формы: Rognvaldr, Ragnheidr.

Рог, Roh древнее общеславянское имя. Под 1096 г. летопись знает новгородца Гуряту Роговича; Roh, личное имя у чехов. Отсюда и Рогволод, по примеру составных Всеволод, Володимир, Беловолод и пр. Напрасно отзывается г. Куник об имени Рогволод, как о неслыханной в славянщине ономастической форме. Rohowlad личное имя у чехов.

Г. Куник полагает, не без основания, что удержание звука н в имени Рогнедь указывает на существование этого звука в производящей, коренной его форме. В самом деле Рогнедь не непосредственно от Рогъволод, а от основного Рог, Roh, через прилагательное rozni. Отсюда чешские Rozneta и Roznet, относящиеся к формам Rohneda и Rohned, как Bozen, Bozena к формам Bohun, Bohuna. У нас первобытное западное Roznet сохранилось в новгородских летописях: «Въ лето 6643. Заложи той же князь Всеволодъ Святую Богородицу на Торгу, а Рожнетъ Святаго Николу на Яковлевой улици». «Въ то же лето заложи церковь камяну Святыя Богородиця на търговищи Всеволодъ, Новъгороде, съ архепископемъ Нифонтомъ. Томъ же летъ и Рожнетъ (вар. Ирожнетъ), заложи церковь Святого Николы, на Яколи улици». Г. Куник принимает это имя за мужское; но по окончанию (срвн. Лыбедь, Эстредь, Малфредь, Димудь) оно принадлежит к женскому роду. Вероятно, эта Рожнеть или Рогнедь была сестрою или женою Всеволода Мстиславича.

Рогволод пришел из-за моря и является в летописи владетельным полоцким князем. Что этот, носящий бесспорное славянское имя князь вышел из того же замория, из которого вышли Рюрик и братья его, кажется несомненно; в Швеции ли искать это заморье? Но мы уже видели, что норманнских князей, владетельных родичей Рюрика, у нас не было, да и быть не могло. Должно полагать, что Игорь имел сестру или дочь, которую отдал за поморского князя, отца или деда Рогволодова, а Полоцк в вено; слова летописца: «Бе бо Рогъволодъ пришелъ изъ заморья, имяше власть, (вар. волость) свою въ Полотьске, а Туръ въ Турове, отъ него же и туровци прозвашася» доказывают, что подобно, быть может, Олегу Рогволод и брат его Тур вели свое старшинство из Поморья, общей отчизны вендо-варяжских князей; они не получили, но имели от прежних времен по наследству свою отчину в Полоцке и Турове, состоявших до окончательного их присоединения к варяго-русской державе при Владимире в волостном отношении к Поморию.

«Не хочю розути робичича», — говорит Рогнедь о Владимире. У германских народов жених обувал невесту или дарил ее обувью. «Наш германский обычай, — говорит Яков Гримм, — особенно налегает на обутие невесты; русское предание на розутие жениха». Ломоносов и Татищев знали о существовании обряда розутия жениха невестой у русских крестьян; Олеарий упоминает об этом обыкновении в своем Описании России XVII столетия; г. Соловьев указывает на тот же обряд у литовских племен. Но если допустить скандинавское происхождение варяжских князей, каким образом могла норманнка Ragnheidr ожидать от норманна Waldemar'a никогда у норманнов не существовавшего унизительного обычая?

О сношениях и в позднейшее время потомков Рогволода с Поморием свидетельствует Татищев по летописи Еропкина; Борис Давидович, князь полоцкий (1217 г.) был женат вторым браком на Святохне, дочери поморского князя Казимира; она замышляла о новом подчинении полоцкого княжества Поморию.

Туры, брат Рогволода. Г. Куник ссылается на имя скандинавского громовержца Тора.

У чехов и сербов: Tura, Тура; у ляхов: Tur, Thur; в Ипат. л. под 1208 г. Петр Турович. «Как Туров и Турец, — говорит Шафарик, — так Тур, Туры древнейшие славянские наименования мест и людей».

Блуд, воевода Ярополка в 980 г… У г. Куника: Blotmar, Blotsveinn, Blodlin, Blundkettil, Hrisablundr. Блуд одно из самых обыкновенных западнославянских имен. В Новгор. л. под 1230 г. — Волос Блуткинич.

Перейти на страницу:

Все книги серии Древняя Русь

Когда Европа была нашей. История балтийских славян
Когда Европа была нашей. История балтийских славян

В основу своего исследования А.Ф. Гильфердинг положил противопоставление славянского и германского миров и рассматривал историю полабских славян лишь в неразрывной связи с завоеванием их земель между Лабой и Одрой немецкими феодалами.Он подчеркивает решающее влияние враждебного немецкого окружения не только на судьбу полабских славян, но и на формирование их "национального характера". Так, изначально добрые и общительные славяне под влиянием внешних обстоятельств стали "чуть ли не воинственнее и свирепее своих противников".Исследуя вопросы общественной жизни полабских славян, А.Ф. Гильфердинг приходит к выводу о существовании у них "общинной демократии" в противовес "германской аристократии". Уделяя большое внимание вопросам развития городов и торговли полабских славян, А.Ф. Гильфердинг вновь связывает их с отражением германской агрессии.Большая часть исследования А.Ф. Гильфердинга посвящена изучению завоевания полабских славян немецкими феодалами и анализу причин их гибели. Он отмечает, что главной причиной гибели и исчезновения полабских славян является их внутренняя неспособность к объединению, отсутствие "единства и жизненной силы, внутреннее разложение, связанное с заимствованием германских обычаев и нравов". Оплакивая трагическую судьбу полабских славян, Гильфердинг пытается просветить и предостеречь все остальные славянские народы от нарастающей германской угрозы.

Александр Федорович Гильфердинг , Александр Фёдорович Гильфердинг

История / Образование и наука

Похожие книги

100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии
1917 год. Распад
1917 год. Распад

Фундаментальный труд российского историка О. Р. Айрапетова об участии Российской империи в Первой мировой войне является попыткой объединить анализ внешней, военной, внутренней и экономической политики Российской империи в 1914–1917 годов (до Февральской революции 1917 г.) с учетом предвоенного периода, особенности которого предопределили развитие и формы внешне– и внутриполитических конфликтов в погибшей в 1917 году стране.В четвертом, заключительном томе "1917. Распад" повествуется о взаимосвязи военных и революционных событий в России начала XX века, анализируются результаты свержения монархии и прихода к власти большевиков, повлиявшие на исход и последствия войны.

Олег Рудольфович Айрапетов

Военная документалистика и аналитика / История / Военная документалистика / Образование и наука / Документальное