Варяги и Русь

Что касается до другого мнения г. Куника, будто бы из русской формы варяг не могло, в лингвистическом отношении, образоваться греческое βάραγγος, я замечу, что гг. норманисты вольны не признавать западнославянского происхождения Рюрика и варягов его; для нас слово варяг еще долго после призвания произносилось по законам вендской фонетики, varag, как Святослав Svętosłâv; да и в самом русском наречии IX–XI веков, вероятно, еще господствовал (по крайней мере, отчасти) ринизм общеславянского «я».

От греков приняли скандинавы имя варангов под формой vaeringi — vaeringjar, заменяя греческое — ang своим северным — ing; а начальное а в слоге βάρ, скандинавским ae. Названию vaeringjar прилагался, кажется, смысл наемников; что этим названием отличались исключительно служившие в греческой варангской дружине, показано выше. Как в лингвистическом, так и в историческом отношении скандинавские βάραγγοι — vaeringjar представляют разительную аналогию с другой греко-германской дружиной, с так называемыми немицами. И те и другие отличаются в Греции специальным, от славян греками занятым именем; и те, и другие знают это имя только в Греции; ни норманны-варанги, ни германцы-немицы не именуют себя варангами и немицами вне пределов своей византийской дружины. Отыскивать первородную форму варяжского имени у шведов VIII века то же самое, что указывать на греческое ηεμίτζοι как на туземное германское прозвище герулов времен Одоакра.

VI. Вопрос об именах А) Рюрик, Синеус, Трувор, Олег, Ольга, Игорь, Владимир

Увлекаясь легкостью, с которой всевозможные в мире имена могут быть (хотя бы только и приблизительно) объяснены из богатой до невероятности германо-скандинавской ономатологии, норманнская школа выводит из скандинавского источника все варяжские и все русские имена нашей истории, от Рюрика до Ярослава. Что некоторые из встречающихся в ней неславянских имен, преимущественно в договорах, действительно принадлежат германо-скандинавскому миру (как другие остальным, в ее развитии участвовавшим народностям: литве, угре и т. д.) уже следует из сказанного прежде о тесной связи, бывшей между вендскими славянами и германскими племенами с одной, норманнскими с другой стороны; о составе Рюриковой дружины; о сношениях варяжских князей с норманнами; наконец, из географического положения самой Руси. Но выводить все варяго-русские имена и личности, или хотя большую часть из них из норманнского начала; относить к этому началу имена Святослава, Передславы, Володислава и пр.; видеть одних норманнов в дружинниках и мужах князей Святослава, Владимира, Ярослава; производить от норманнов, по имени, князей явно славянского происхождения по своим действиям и историческому значению, Рюрика, Олега, Игоря, Рогволода; это значит основывать русскую историю не на фактах, не на исторической логике, а на этимологических случайностях и созвучиях. Ни здесь, ни при исследовании других явлений народных историй лингвистический вопрос не может быть отделен от исторического; филолог от историка. А в состоянии ли кто уяснить себе начальный характер нашей истории, когда, с одной стороны, на основании одних ономастических подобозвучий норманнская школа требует от нас безусловного верования в скандинавское происхождение князей и пришедших с ними варягов-дружинников; а с другой, не может указать ни на одну норманнскую особенность в русском праве, язычестве, образе правления, обычаях; ни на одно норманнское слово в русском языке; ни на один намек самих скандинавов на существование у них под рукой громадной свео-славянской колонии? При отсутствии иных, положительных следов норманнского влияния на внутренний быт Руси норманнство до XI столетия всех исторических русских имен уже само по себе дело несбыточное.

Тем не менее, основанные на созвучиях некоторых варяго-русских имен со скандинавскими, этимологические выводы о мнимонорманнском происхождении призванных варягов не могут быть оставлены без ответа. До сих пор исследователи славянской школы не обращали должного внимания на эту сторону занимающего нас вопроса. Одни объясняли норманнский (по их мнению) склад имен варяжских князей и их сподвижников сношениями вендов с германцами, русских славян со скандинавами; но такое изъяснение идет к одним только исключениям в русской истории; распространенное на всю массу варяго-русских имен, оно теряет свое значение и силу. Другие признавали исключительное славянство спорных имен; но, к сожалению, без достаточных доказательств. Или эти доказательства действительно невозможны?