Варфоломеевская ночь

Но и для вождей гугенотов это очередное предательство короля было на руку, так как убедило самых мирных приверженцев новой веры, что им нет другого выхода, как взяться за оружие, а гугенотским представителям при иностранных дворах дало основание утверждать, что французский король намерен искоренить реформатство, в своих владениях, и что гугеноты вынуждены восстать ради самосохранения.

Прибытие адмирала в Ла-Рошель сразу одушевило всех гугенотов, которые энергично стали готовиться к военным действиям. Замок Лаваль был центром всей местности, в котором и должны были собраться все окрестные гугеноты. Было весьма вероятно, что католики попытаются напасть на него, и потому адмирал отклонил предложение графини послать своего сына с пятьюдесятью воинами для усиления гарнизона Ла-Рошели.

— К тому же я не сомневаюсь, — сказал он, — что королева Наваррская присоединится к нам, и мы скоро перейдем к наступательным действиям.

На третий день после отъезда Конде и адмирала, ранним утром в замок прибежал человек из Ниора с известием, что накануне городская чернь избила человек сорок гугенотов, а около двухсот человек заключили в тюрьмы.

Появилось опасение, что чернь, побуждаемая католическими священниками, пойдет громить гугенотов в окрестных деревнях.

— Следует попытаться помочь нашим братьям, — сказала графиня. — Франсуа, собери с Филиппом возможно больший отряд и поезжай к Ниору. Попытайся вывести оттуда всех гугенотов, а если встретишь буйствующих католиков, задай им хороший урок. Жаль, что мы не можем защищать наших братьев в городе, но с нашими силами немыслимо предпринять что-нибудь против укрепленного города.

Через четверть часа Франсуа и Филипп выехали из ворот замка в сопровождении шестидесяти всадников. Все знали цель поездки и ехали быстро, насколько позволяли силы лошадей.

— Не разделиться ли нам, Франсуа, на два отряда? — предложил дорогою Филипп. — Ты объедешь город слева и заедешь во все деревни по пути, а я справа, и за городом мы встретимся. При объезде деревень нам следует захватить всех знатных людей и патеров, призывающих чернь к резне, а имея заложников в руках, мы можем проделать то же, что в Тулузе.

— Великолепная мысль, Филипп! — воскликнул Франсуа. — Весьма вероятно, что черни сопутствуют в деревнях знатные лица города, и если нам удастся захватить их, то мы можем многого добиться. Только хватит ли на это наших сил; ведь нужно будет кому-нибудь «сторожить пленников?

— Не беспокойся, сил у нас достаточно, — возразил Филипп. — Дюжина хороших солдат разгонят какую угодно толпу. Условимся еще вот о чем, — продолжал он. — Если один из нас, объехав город, не встретит другого, то должен спешить навстречу, а может быть, и на выручку.

Приближаясь к Ниору, наши друзья встретили нескольких беглецов, сообщивших им, что чернь еще не вышла из города и что католики в самих деревнях хвалятся покончить с гугенотами. Находясь милях в двух от города, они увидели слева от него зарево пожара.

— Там уже принялись за дело! — воскликнул Франсуа. — Это моя сторона…

И он скомандовал своему отряду следовать за собой, приказав не щадить злодеев, за исключением патеров и предводителей. Филипп направился в другую сторону, отдав те же приказания своим воинам.

В первой деревне, в которую въехал отряд Филиппа, жители-католики толпились перед запертыми домами гугенотов. При появлении всадников все бросились бежать.

— Гоните их! — крикнул Филипп.-Бейте плашмя мечами.

Гугеноты тотчас отворили двери и окна и радостно приветствовали избавителей. Они сообщили Филиппу, что утром в церкви патер призывал католиков присоединиться к горожанам для избиения гугенотов. Патер и мэр тотчас же были арестованы и с петлями на шеях посажены на лошадей. Филипп предложил гугенотам выехать, если желают, в Лаваль, а поселянам-католикам приказал предоставить в распоряжение гугенотов лошадей и повозки для перевозки их имущества в замок.

— Горе вам, — сказал он католикам, — если вы не исполните моего приказания: дома ваши будут сожжены, и всякий, кто попадется нам в руки, повешен. Евстафий, останься здесь с двумя всадниками и смотри, чтобы все было исполнено. А если до нашего возвращения у вас случится что-нибудь, ваш патер и мэр будут повешены на колокольне.

В следующих двух деревнях произошло то же, что и в первой. Четвертая же была полна народа, слышались выстрелы, крики и вопли, а на дороге валялось несколько трупов.

— В копья, друзья! — скомандовал Филипп, и отряд, вскачь ворвавшись в деревню, начал колоть и рубить направо и налево.

Плохо вооруженные католики побросали оружие и бросились бежать. Гугеноты вышли из домов и, в свою очередь, преследовали бегущих.

Посреди деревни Филипп увидел несколько всадников и вооруженных людей, стоявших вокруг креста и стремительно напал на них со своим отрядом. Двое или трое из них схватились было за мечи, но видя, что все католики разбежались, сдались вместе со своими товарищами.

Судя по платью, тут было трое знатных дворян, четверо или пятеро влиятельных горожан, четыре патера и несколько церковников с хоругвями и кадильницами.