Варан

Под радостные всхлипывания рыженькой взялись за трапезу — вернее, ел только гость, а остальные смотрели и ждали, когда он наестся. Дожевав (а в тарелке была каша, густая, горячая и наваристая), он выпрямился, обвел взглядом хозяев и, отодвинув миску, сказал:

— Меня зовут Варан.

* * *

Оказалось, что работы с утра не будет: прибыл путник, Какая тут работа?

Был ясный день. Беседовать решили во дворе; семейство уселось кружком, Варана усадили в центре и предложили рассказывать.

— О чем сперва? — спросил Варан, и это тоже было частью ритуала. Хозяин, в который раз убедившись, что путник — человек опытный, начал задавать вопросы:

— Скажи, Император над нами еще есть?

— Есть, — Варан с удовольствием вытянул ноги. — Император есть, и Империя по-прежнему, только вот Лесной удел бунтует. Королем у них некто «сын Шуу», кто такой, откуда взялся — неведомо, но лесовики ему верят и Императора не боятся. В лесу, понятно, на крыламах не повоюешь…

— Крылам не бывает, — пробормотал старший внук хозяина.

На него посмотрели выразительно, но руку никто не поднял; Варан подумал, что на северном побережье парня уже прибили бы на месте. Там, ближе к сердцу Империи, неукоснительно действует правило «младшего языка» — оттого кажется, что дети и подростки вообще немые…

— Что же теперь? Война? — тихо спросила хозяйка, очень пожилая женщина, по виду годящаяся своему мужу в матери.

— Война, — кивнул Варан. — Там, может, уже горит повсюду… Император лес обещал выжечь… если бунтовщики не выдадут ему «сына Шуу» живым или мертвым. А они, понятно, не выдадут.

Он откинулся на спинку скамейки и посмотрел в небо. Ни облачка, ни дымка. Ни звука. Что бы там ни было — сюда не донесется…

— Я хочу на войну, — еле слышно сказал упрямый мальчишка, и его мать — крепкая черноволосая женщина, жена старшего сына хозяина — отвесила сыну затрещину, впрочем, скорее для виду.

— Скажи, — подал голос младший сын хозяина, — ельник по дороге сюда… Ельник ты проходил?

— Обошел, — сказал Варан.

— Понятно, что обошел… Как он, вообще?

— Скверно. Стоит. Смотрит…

Сыновья хозяина переглянулись.

— Он вообще-то в дне пути был, — сказал старший. — Подбирается, дрянь такая, и подбирается… Надо пугнуть его огнем, сволочь, чтобы неповадно…

— Скажи, — снова спросил хозяин, — про ярмарку что-то слышно?

— Говорят, как обычно. На солнцестояние. Собирайтесь.

Семейство оживилось. Кажется, упрямый внук хотел сказать что-то и про ярмарку, но, встретив взгляд отца, передумал. Ярмарка была для этих людей великим событием, вроде как свадьба: раз в год проходил большой торг в поселке, для здешних мест чудовищно многолюдном: в одном месте жили пятьдесят человек! Ярмарка длилась неделю, на ярмарке не только продавали и покупали, но и обменивались новостями, отдавали детей в учение и договаривались насчет невест.

Младшая невестка хозяина, рыженькая, чье бледное лицо от волнения пошло красными пятнами, уже давно хотела что-то спросить. Воспользовавшись тем, что мужчины заговорили о ярмарке, Варан обернулся к ней:

— Живы. Здоровы. Поле родит хорошо. Брат думает жениться в будущем году. Подарок в ответ передать не смогу — иду другой дорогой, на восток…

Все вдруг смолкли. Варан не понял, почему разговоры о ярмарке оборвались на полуслове и почему семейство смотрит на него с недоумением и страхом.

— На востоке у нас… — после паузы признался хозяин, — неспокойно. — Хотел вот спросить… не знают ли люди, но, раз ты на восток идешь — значит, не знают. Не успели.

— А что так? — Варан переводил взгляд с одного лица на другое. — Лес одичавший… поле?

— Хуже, — признался хозяин. — Человек.

— Вряд ли так страшно, — предположил Варан.

— Пойдем, — хозяин тяжело поднялся. — Пойдем, я тебе покажу…

Стоило им отойти на несколько шагов, как семейство вполголоса заговорило, заспорило о чем-то, слышались «ельник», «ярмарка», «война»… Хозяин привел Варана к лестнице на дозорную вышку.

— Высоты не боишься? Высоко там…

— Нет, — Варан улыбнулся.

— Тогда полезай, — хозяин отступил, давая дорогу. — Двоих не выдержит… Как поднимешься, погляди на восток. Потом поговорим, если захочешь…

Варан полез наверх. Вышка, похоже, не только двоих не снесла бы — она и одного взрослого человека выдерживала с трудом. Варан понимал, что дежурят здесь дети. И даже догадывался, кто был дозорным в момент его появления верхом на Тюфе…

Тюфа оставалась на берегу — мирно спала, свернувшись калачиком перед небольшой грудой рыбьих голов. Варан подумал, что скотинка наелась до отвала, если уж головами брезгует. Ничего, проснется — подберет.

Несжатая половина поля волновалась колосьями, и ветер был тут совершенно ни при чем. В полном безветрии колосья ходили туда и сюда, от середины к углам, от углов к середине — поле нервничало без видимых причин. Или переживает, что не пришли с утра работники?

Перед лесом — Варан разглядел — шалашом стояли мелкие бревна. В чем-чем, а в древесине семейство недостатка не испытывало. Видимо, лес все-таки ручной. Или умеют как-то договориться?