Ванька жуков против гарри поттера и ко

– Эй, пацаны! – закричал Ник, размахивая руками. – А вы точь-в-точь похожи на тех покемонов, которых я в детстве собирал на обёртках жвачек. Вот это круто!

– Эй, друган, давай, заходи! – Покемоны хором завизжали в ответ, от чего Нику, видимо, «поплохело».

– Ну, вы, потише, а то, гляди, и оглохнешь от вас! – Ник попробовал, было, успокоить оживившихся «пацанов», но они подняли такой вопль, что самоуверенная душа Ника через несколько мгновений этих приветственных воплей покачнулась и чуть не упала. Он хотел развернуться, чтобы, как говорится, «сделать ноги», но откуда-то сверху опустился большой крючок, и ещё через мгновенье Ник уже висел на крючке, как паршивый кот, которого подняли за холку.

Крючок, на котором повисла самоуверенная душа, со скрипом, похожим на скрип передвигавшихся клеток в «магазине сладостей», стал двигаться внутрь барака, посреди которого находилось огромное крутящееся кольцо, похожее на карусель. На этой «карусели», как платья в шкафу, были подвешены души. Крючок опустился над незанятыми плечиками, и душа Ника безвольно повисла, на них, как снятое кем-то невидимым пальто.

– Готово! – ещё больше оживились покемоны. – Вот где сейчас оторвёмся на новеньком!

– Эй, вы, потише там! – Рявкнул покемон, сидевший на противоположной от входа стороне кольца.

Его место находилось на возвышении, так что он мог видеть сразу всех покемонов одновременно, и палки, которые он держал в своих огромных лапах, тоже были толще и длиннее, чем у остальных покемонов. Огромный и толстый, он весь лоснился, как вымазанный жиром борец в супертяжёлом весе. Всё тело его было покрыто татуировками. Уши, нос и губы покемона, – все были утыканы серёжками разной величины. Самая большая из них торчала над жирной верхней губой, поэтому издали создавалось впечатление, что у него не два глаза, а три.

– Потише, я сказал! – ещё раз повторил жирный покемон. – Чтобы ко мне он в полном сознании подъехал, а потом можете отрываться, как хотите.

– Поняли, поняли, будет сделано, – хором ответили подчинённые.

Самый крайний покемон, похожий на прозрачную колбу, заполненную каким-то серым дымом, наклонился над поникшей головой присмиревшего гостя, и очень даже сочувственно спросил:

– Ну, что, закурим на дорожку?

– Закурим, – оживился Ник.

– Закурим, закурим, закурим, – послышалось со всех сторон.

Покемон-колба сначала закачался в разные стороны, а потом весь затрясся, как если бы у него началась лихорадка.

– Давай, давай, накачивай! – заорал Жирный. – Он там больше выкурил дыма! Ещё, ещё давай!

Покемон-колба уже хотел было остановиться, но крики жирного покемона заставили его трястись ещё больше.

– Вот так, хорошо, – рявкнул Жирный. – Ровно столько, сколько выкурил. Больше нам не надо.

– Не надо, не надо, – хором подхватили покемоны.

Покемон-колба остановился, как будто и вовсе не трясся, и выпустил прямо в лицо Нику клубы серого едкого дыма.

– Кури себе в удовольствие, друган, – хихикнул он.

Душа Ника тут же позеленела от полученного «наслаждения».

– Смотрите, ему осталось только ласты приделать и будет самая натуральная жаба, – захихикала своим подленьким смешком Колба.

– Давай, толкай его сюда, уже ручки чешутся! – заревел от нетерпения Жирный и поднял свою огромную, как кувалда, лапищу.

Колба, ставшая совершенно прозрачной, навалилась на рычаг, и карусель пришла в движение. Подвешенные на плечиках души, прошедшие по кругу уже не один раз, не имели силы переставлять ноги, и сила инерции запущенного кольца просто волочила их за собой. Те же души, в которых сохранялись ещё какие-то остатки сил, старались, как могли, самостоятельно двигать ногами. Видимо, это как-то облегчало им причиняемое движением кольца страдание. А покемоны, которым пока ещё было запрещено отрываться на Нике, отводили душу на тех, кто ещё мог самостоятельно двигать ногами.

– Бо-омп, бомп-бомп, бда-апа, пада-апа, – выстукивал один покемон по находящимся возле него головам.

– Дзи-дзи-дзи-и, дзи-дзи-дзи-и, дзи-дзи, джа-а, джа-а, – барабанил своё рядом сидящий покемон.

При этом они закатывали свои красные глаза, дёргали головой, плечами и старались ударить палкой по голове сильнее, чем это делал сосед, чтобы выстукиваемые ими ритмы звучали громче, чем у других. Бедные души при этом безжизненно повисали на своих плечиках, чем приводили покемонов в бешенство, так как вместо ожидаемого «дзи» или «бда» у них получались паузы, разрушавшие выстроенные ими ритмы. За каждую паузу Жирный присуждал штрафное очко, которое высвечивалось над висящим над ним огненном табло. Вот почему покемоны так ждали новеньких: пока свежие души могли стоять на ногах, покемоны набирали себе очки, а набранные десять очков сжигали одно штрафное.

Ник медленно передвигался по кругу. Какофония, звучащая вокруг него, вызывала у него сильные приступы тошноты, а от ударов, сыпавшихся на головы «друганов» по несчастью, его эфирное тело содрогалось от предчувствия ожидающего его ужаса.