Ваниль для попаданки

На самый верх башни кто-то натаскал свежей соломы. Царское ложе! И на него они упали в обнимку, торопливо освобождаясь от одежды.

— Эта девушка, — пробормотала Иолли в последнем приступе благоразумия, — твоя невеста…

— Какая невеста, — Джуэл взглянул на нее совершенно пьяными, сумасшедшими глазами, — ты о чем, милая? Кому, вообще, нужны девушки? Что с ними делать, а? Запомни раз и навсегда, милая Иолли — мужчине нужна женщина… Иди ко мне. Боги, я сейчас взорвусь!

Гортанный крик взлетел к небесам.

Никто его не услышал. Ни одна живая душа.

Все получилось как-то глупо. У меня был отличный план, и этот план потерпел крах из-за дурацких принципов Ее Величества.

Александра и впрямь оказалась моей землячкой, немкой из Франкфурта-на-Одере. Тридцать лет назад она получила по почте золотой конверт и решила шагнуть в неизвестность. Там, у себя дома, ее ничто особенно не держало. Брат, единственный близкий человек, умер от передозировки героина. Она не смогла его спасти. И решила забыть. Все забыть.

Что ж, я не могла ее осуждать. Когда боль становится нестерпимой, ухватишься за любое лекарство, лишь бы появилась возможность дышать.

— И что такое эта роса Лефара? Приворотное зелье, что ли?

— Глупости! — фыркнула королева, — Большая девушка, медик — а в приворотные зелья веришь. Не стыдно?

— Ни капли. Я раньше и в другие миры не верила, и в привидения. А уж во что я точно не верила, так это в котов, которые носят души между мирами.

— Не просто души, — поправила Александра, — а души, исторгнутые миром до срока. Арчибальд не мог бы принести тебя сюда, погибни ты в соответствии с Божьим промыслом.

— Вы католичка? — поразилась я.

— Лютеранка, — строго поправила она, — и не спрашивай, какая разница. Вам, атеистам, никогда не понять, почему это важно. А роса Лефара — это часть местного брачного обряда. Румонская Марка — небольшое королевство. И невест часто привозят издалека, чтобы не смешивать близкую кровь.

— Это понятно, — кивнула я.

— А чтобы девушка не тосковала по дому, она выпивает росу…

— И все забывает? — усомнилась я, — тогда это и впрямь не приворотное, а какие-то лютые антидепрессанты, или антипсихотики. Для блокировки ацетилхолина. Невесты потом, на свадьбе, долбанутыми не ходят?

— Все бывает, — дипломатично отозвалась Александра, — но это помогает пережить разлуку. Здесь же нет самолетов. А ездить в гости по полгода… А хозяйство? Дети?

— Ну да, — глубокомысленно покивала я, — зачем ухаживать, заботиться. Льет жена слезы — долбануть по мозгам адским зельем, и пусть чешет корову доить. Еще хорошо — не кулаком.

— Неужели тебе никогда не хотелось просто взять — и забыть?

— Хотелось. Ну так что с того? — я пожала плечами, — хочется — перехочется. Мои мозги — мое богатство. И в меня эту вашу росу вы даже силой не вольете.

Королева вздохнула, глядя на меня, как на неразумного ребенка.

— Тебе добра желают. Но если хочешь боли — то ее и получишь, потом не плачь.

— Почему нельзя меня просто отпустить?

— Джуэлу пора жениться. И он должен взять в жены женщину, чья кровь вообще никогда и никак не пересекалась с его, даже в отдаленном прошлом. Наследственная линия Ангеров очень сильна. Ей нельзя давать шансов. Ни единого.

— Почему? — удивилась я, — Что там такое? Какая-нибудь жуткая наследственная болезнь?

— Можно сказать и так, — усмехнулась Александра. — А больше тебе знать не нужно. Достаточно и того, что твою кровь проверили вдоль и поперек, она вполне подходит, чтобы с гарантией подавить наследство Ангеров, значит, тебе и править в Румоне.

— Но… к чему такая срочность?!

— Король умирает, — просто ответила Александра, я и вдруг, каким-то шестым или десятым чувством поняла, как ей дается эта простота и сдержанность. Где-то там, внутри, она кричала и царапала лицо, корчилась от невыносимой боли и выла, куда любой волчице… Но внешне она сохраняла спокойствие и достоинство, как и подобает королеве.

— Джуэл должен быть коронован раньше, чем Его Величество начнут оставлять силы. Но раньше он должен жениться и обзавестись наследником. На крайний случай годится супруга в ожидании.

Попала! — поняла я, — Вот теперь конкретно попала. Эта преданная жена, мать и королева в своем чувстве долга вообще берегов не видит. От нее не вырваться.

— Так что располагайся, чувствуй себя, как дома. Гортензию я приструню. Если не поможет, удалю от двора. Что-нибудь понадобиться — не стесняйся спрашивать. Но водопада ты до свадьбы не увидишь. Считай это моим капризом. Имеет же королева право на маленький каприз — Александра посмотрела на окно моей комнаты, спешно заложенное камнем, и довольно, или, скорее, удовлетворенно улыбнулась.

— Вы же не верите в дух водопада, — крикнула я ей в спину.

— Не верю, — согласилась она, не оборачиваясь, — Не верю, что он существует. Но и доказательств обратного у меня нет. Рисковать я не намерена. Слишком много поставлено на карту.