Ваниль для попаданки

— Вижу, знакомство с Марком не пошло вам на пользу, милая Маргарита, — разомкнула губы королева, — первым делом он научил вас опаздывать на торжественные обеды. Это плохая привычка, и мне было бы очень приятно, если бы она осталась его личной плохой привычкой.

Я сделала еще один короткий реверанс.

— Прошу извинить меня, Ваше Величество. Я… была в затруднении, не знала, как одеться.

Королева уже открыла, было, рот, чтобы изречь еще одну вековую мудрость, а я приготовилась внимать с должным смирением. Но тут Его Величество бросил насиловать природу и дал себе волю, расхохотавшись на весь зал.

Придворные ничего не поняли, но раз король смеется, дело подданных — поддержать своего сюзерена. И все шесть накрытых столов расцвели улыбками, правда, кое-где такими же "душевными", как на плакатах стоматологических клиник, но лиха беда — начало!

Мое место в этот раз оказалось рядом с Иолантой. Герцогиня изящными пальчиками с безупречно подпиленными ногтями расчленяла крылышко какой-то невезучей птички. А я даже рук не помыла! Посмотрев на свои изуделанные грабки, я положила себе большой кусок рыбы и послала взгляд через стол, Марку, требуя подсказки. Он понял, ободряюще кивнул, положил рыбы и себе тоже, и, выбрав из двенадцати вилок нужную, а из двенадцати ножей — небольшую лопаточку, принялся аккуратно орудовать приборами, отделяя от рыбы кожу и косточки.

У меня так ловко, конечно, не вышло, но, благодаря наглядному уроку столового этикета удалось не опозориться. Во всяком случае, Иоланта смотрела на меня без удивления, а значит, я все делала правильно.

За столами все еще посмеивались, торжественная атмосфера сломалась, и я воспользовалась этим, чтобы спросить у брюнетки, как она себя чувствует.

— Хорошо, спасибо, — прощебетала она, воровато оглянулась на родительницу и произнесла одними губами, прикрывая их салфеткой, — как тебе пришла в голову идея позвать на помощь Марка? Он же колдун! Никогда больше так не делай, он опасен.

— Чем? — коротко поинтересовалась я.

— Он молится темным богам.

У Марка оказался идеальный слух. Или же он воспользовался какой-нибудь колдовской приблудой, чтобы подслушать наш разговор. Пожалуй, я не слишком преувеличила, решив, что к брюнетке у него что-то личное.

— Госпожа герцогиня вводит вас в заблуждение, Маргарита, — негромко сказал он, обращаясь ко мне "через стол" и этим ломая этикет еще больше, — я не молюсь темным богам. Иногда упоминаю их в качестве… э… ругательства. Признаю за собой этот недостаток, я несдержан. Молиться темным богам глупо. Им не нужны наши молитвы. Они не откликаются на просьбы и никому не помогают за подношения, им ни к чему лояльность паствы, их силу питает сама природа. Так что наши молитвы, равно как и наши проклятия, им неинтересны. А я, милая Иоланта, не занимаюсь бесполезными делами, у меня нет для этого времени.

Красивая и убедительная речь пропала втуне. Услышав, как "ужасный колдун" обращается непосредственно к ней, Иоланта опустила глаза в тарелку, и, кажется, выпала в астрал от ужаса и смущения.

Ответила Гортензия, которую не смутило бы даже явление голого короля.

— Однако, я ни разу не видела вас в храме Святых Древних, господин Винкер. Этого вы отрицать не сможете.

— И не собираюсь, — отозвался Марк, продолжая веселиться, — Надо быть дураком, чтобы отрицать очевидное, а я отнюдь не глуп.

— Тогда кому же вы молитесь, господин Винкер, — Гортензия победно сверкнула бриллиантами, решив, что загнала строптивого колдуна в угол.

Марк пожал плечами, продолжая ловко расправляться с рыбой.

— Никому, Ваша Светлость. Я атеист.

Слова колдуна произвели эффект светошумовой гранаты. Гортензия выглядела так, словно случайно вместо столового вина хватила крепкого уксуса. Ее супруг был шокирован, Иоланта шла на рекорд по обморокам…

Положение спас Его Величество. Нравится мне этот мужик!

— Ваша Светлость, — негромко произнес он, и все разговоры и смешки словно обрезало, — Позволю себе напомнить, что в Румонской Марке принят эдикт о свободе вероисповедания. В королевской семье мы, традиционно, верны храму Святых Древних. Но это всего лишь традиция, а ни в коей мере не закон. Любой из присутствующих, либо отсутствующих здесь граждан Румона волен верить во что его душе угодно, или не верить вообще. Это его личное дело. Марк, вы не поделитесь со мной этой замечательной рыбой, кажется, в этот раз ее поставили слишком далеко от меня.

— С большим удовольствием, Ваше Величество, рыба изумительна, — Марк махнул пальцами и передал официанту блюдо. К слову, точно такое же, и полнехонькое, стояло в нескольких сантиметрах от Величеств… но, разумеется, все этого тактично "не заметили".

— Кажется, я становлюсь ярой монархисткой, — пробормотала я себе под нос.

Как сегодня утром объяснила мне Иоланта, с торжественного обеда никто не мог уйти, пока не уходил виновник торжества. И мы сидели, сидели, сидели.