Вандалы пустоты

В окно он увидел пятерых человек, возвращавшихся со стороны большого телескопа: профессора Декстера, Айзеля Бэйера, Бауэра, Матусевича и Сенда. Через пять минут они зашли в салон. Сенд молча прошел по коридору к радиорубке, Айзель Бэйер поднялся по лестнице к библиотеке; Декстер стоял и сухо давал указания Бауэру и Матусевичу.

Дик подождал до тех пор, пока не удалились два астронома, после чего подошел к профессору Декстеру: «Не могу ли я поговорить с вами? Это не займет много времени».

Декстер повернулся к нему: «В чем проблема?»

«Вот в чем», — Дик передал ему желтый листок с сообщением, полученным по радио.

Профессор Декстер прочел сообщение. «Очень жаль! — коротко обронил он, бросив на Дика один из характерных пронзительных взглядов искоса. — Надо полагать, ты собираешься вылететь на челноке».

«Да, — Дик начал было говорить, поколебался; затем слова вырвались сами непрерывным потоком. — Во всей этой ситуации есть что-то невероятное. Я не думаю, что моя мать заболела — просто кто-то хочет, чтобы мой отец оказался на борту «Австралийской звезды»».

Декстер помолчал несколько секунд, после чего сказал: «Твой отец вряд ли позволил бы себя обмануть поддельным сообщением».

«На этот счет я не уверен, — отчаянно признался Дик. — Думаю, что он так беспокоится, что не стал особенно размышлять о чем бы то ни было».

«Что же, — отозвался Декстер, — в данный момент ты ничего не можешь сделать. Не могу ничего предложить — кроме того, что тебе не помешает хорошенько выспаться».

Дик довольно-таки беспомощно кивнул и отвернулся. Поднявшись к себе в комнату, он встал у окна, глядя на Землю и прослеживая контуры континентов, на которых он никогда не бывал, но знакомые по учебникам и картам: Азии, Африки, сложного маленького полуострова Европы. Уже сейчас, наверное, его отец был на борту «Австралийской звезды», пересекавшей космическую бездну. А где-то в стороне дрейфовали, ожидая сигнала, мрачные корабли Василиска...

Дик взял свою рацию и включил ее, но не услышал ничего, кроме тихого гудения. Выключив свет, он улегся на постель и через некоторое время забылся тревожным сном.

Голос разбудил его: четкий, звучный, но в то же время приглушенный. Дик приподнялся на постели, часто моргая. Кто мог говорить посреди ночи? Он вскочил. Радио! Подбежав к столу, он стал копировать буквы и цифры.

Говоривший по радио отключился. Дик вскочил из-за стола, побежал к двери — но, вспомнив неудачу, постигшую его в прошлый раз, раздраженно остановился и сжал кулаки: если бы только вместо того, чтобы копировать сообщение, он догадался сразу спуститься в радиорубку, он мог бы поймать шпиона с поличным!

Глядя на список символов, он задавал себе вопрос: что могло значить это новое послание? По меньшей мере теперь ему был известен шифр — для того, чтобы прочесть сообщение, потребовалось бы всего полчаса.

Дик направился к двери, но снова задержался. Инстинкт подсказывал ему, что следовало принять все возможные меры предосторожности: кому-то в обсерватории очень не понравилось бы его вмешательство. Дик прислушался, приложив ухо к двери. Тишина. Он взглянул на часы. Три часа ночи с небольшим; в это время никто не стал бы ходить вокруг. Открыв замок, он чуть приоткрыл дверь и выглянул в коридор; там было пусто. Дик вышел из комнаты, тихонько прокрался по коридору, вниз по лестнице и ко входу в библиотеку.

Узкая полоска зернистого стекла на двери библиотеки не светилась: Айзель Бэйер либо ушел спать, либо работал у телескопа, либо занимался какими-то другими делами где-то другом месте. Дик проскользнул внутрь и, так как другого выхода не оставалось, зажег свет.

Теперь он двигался очень быстро. Шкаф, в котором на полке стояли тома звездного каталога, был закрыт на ключ. Дик не колебался ни секунды. Он снял с полки другую книгу и резко постучал по стеклу дверцы шкафа. Стекло разбилось и звонко разлетелось осколками по полу; Дик испугался — он подумал, что сейчас проснется вся обсерватория. Но пути назад не было. Просунув руку в отверстие дверцы шкафа, он взялся за раму и потянул ее на себя. Замок не выдержал, дверца распахнулась.

Дик перенес тома каталога на стол. Если Айзель Бэйер возражал против такого обращения с библиотекой, он мог пожаловаться доктору Мердоку — а Дик прекрасно понимал, что отец одобрил бы его поступок.

Дик тут же занялся расшифровкой сообщения. Оно было немного длиннее первого, и он смог прочесть его с начала до конца только через час. После исправления ошибок, неизбежных при использовании греческого алфавита, сообщение гласило: ««Австралийская звезда» вылетает с орбиты Луны к Венере в семь часов тридцать минут сегодня. Курс неизвестен. Обязательно».