Вампиры [Vampire$] (ЛП)

— Может быть, худшая часть — это не знание, … попускание. Хуже всего то, что ты понимаешь, ты знала, ты всегда знала, глубоко внутри себя, с самого начала. Это не ведьмовство, сексуальная часть. Это есть у всех и это может быть прекрасно. Это глубже.

— Это основополагающе.

— Это Зло.

— И ты всегда это чувствуешь, какая-то часть тебя знает, когда это касается тебя.

— Всегда.

Она помолчала несколько секунд. Затем она вздохнула, сделала глоток.

— Хорошей новостью является то, что последний этап редок.

Джек Кроу заговорил впервые за все это время.

— Почему это он редок?

— Потому, что к тому времени, большинство людей мертвы, — ответила Даветт, глядя на него.

И Джек откинулся назад, словно ожидая ответа.

— Итак, — начал Феликс еще раз, — ты наркоманка сейчас?

Она посмотрела на него.

— Весьма изрядная. Но в течение следующей недели это… Следующих десяти дней…

Неделя, она подумает об этом позже. Неделя, десять дней…

Это все, что нужно, чтобы ее прежняя жизнь исчезла.

Через неделю она узнала, на что это похоже, быть раздразненной. Через десять дней она поняла, что такое конец поводка. Ее жизнь уменьшилась до единственной ночной точки. Она никогда никуда не ходила. Она никогда не видела солнечного света. Она ни с кем не разговаривала кроме Росса, Китти, Тети Виктории и слуг. Она написала одно письмо. В свой колледж. Менее чем за месяц до окончания обучения, и она написала им, что она не вернется.

Жизнь кончилась.

Он дразнил ее, будучи особенно очаровательным одну ночь, давая ей больше, чем просто ее долю внимания. Он был остроумным, он был нежным, он сжигал ее этим своим взглядом. Затем, внезапно, он уходил.

Она не спала до рассвета. Томилась.

В одну из ночей он вообще не показался. Обе женщины сидели, разговаривая, надев свои самые нокаутирующие наряды — для Росса, предпочитающего видеть их расфуфыренными или обнаженными — всю ночь, ожидая его, чтобы продемонстрировать.

Но он так и не пришел.

Это было не то, как если бы он действительно обещал быть той ночью. Но он был там каждую ночь. Даже если просто дразнил их. К концу ночи обе подруги больше не разговаривали. Они молча сидели перед огромным камином. Обе они знали тогда, подумала Даветт позже. Обе знали, что это было безумие и бесконечная тьма. И если бы он не появился, хотя бы несколько ночей подряд, они были бы свободны. Или, по крайней мере, осознали бы достаточно, чтобы инстинктивно бежать.

Он вернулся на следующую ночь, извиняющийся и очаровательный и, позже, устрашающе восторженный, как никогда.

Они принадлежали ему.

Его собственность.

Его игрушки.

И зачем нужны хорошие игрушки, если с ними не играть?

— Вы можете заставить желать вас любого мужчину, — сказал Росс, улыбаясь, — из центральной кабины Дель Фреско.

И они были всецело окружены его вниманием, потому, что это была такая ночь. В самый первый раз он вывел их в свет!

Длинный черный лимузин. Длинностеблевые розы. Великолепный, облаченный в смокинг Росс сопровождает их через входные двери знаменитого ресторана. Дель, собственной персоной, там, чтобы поприветствовать и провести их в эту классическую столовую с ее резной мебелью красного дерева и коврами, в которых утопали ноги и безупречными бриллиантами яркого хрусталя и людьми! Tо, как они глазели на всех троих. Глазели и (леди просто знали это) завидовали. Даветт была одета в свое лучшее платье и она никогда не чувствовала себя такой красивой или привлекательной или, скажем, гламурной… за всю свою жизнь. Китти была неотразимо прекрасна сама по себе, хотя и немного бледной, и прием, оказанный им, оказался еще лучше, чем обычный стандарт Дель Фреско. Официанты положительно роились вокруг них.

— Вы можете заставить любого мужчину желать вас, — повторял Росс. — Любого мужчину. Не просто желать вас. Жаждать вас! — При последних словах он наклонился вперед над канделябом со свечами, излучая на них энергию и они задрожали.

Потому, что это было так захватывающе! Снова выйти в свет и во всем блеске. Чтобы почувствовать себя настолько желанными — и Росс видел это, они почувствовали это прежде, чем они покинули дом Даветт. Они чувствовали себя как кинозвезды, как… сирены!

— Позвольте мне рассказать вам, как, — затем продолжил Росс. — Во первых, вы должны хотеть его. Или, по крайней мере, представьте, что вы хотите.

И так это началось.

Теперь, они были в его мире. И все, что он предлагал, было захватывающим, а так же приемлемым. Каждое указание казалось забавным или, по крайней мере… безобидным. Безобидный секрет между тремя, что-то, что в действительности… не засчитается. («ибис, ведущий счет твоим делам, этого не запишет»). Было легко поверить, что это не в счет. Это было все равно так нереально.

— Представьте себе, — промурлыкал Росс, — что эти двое мужчин, в кабинете за моим левым плечом, настолько динамичны в постели, что вы не смогли устоять перед ними.