Вампиры [Vampire$] (ЛП)

Потому, что, разве не было такого момента, когда он лежа там, на епископском ковре, просто хотел закончить это? Когда он хотел, чтобы Джек просто бросил его и позволил им его заполучить? Прекратил оттягивать неизбежное?

Разве этого не было?

Разве не было такого момента? И разве он не был рад, когда Джек все это продолжил?

Дерьмо.

Дерьмо!

— Разворачивайся.

— Феликс! Ты не можешь…

— Разворачивайся, — повторил он и его голос был тверд.

— Феликс! Пожалуйста… — взмолилась она. Но начала подтягивать Блейзер к бордюру.

— Я знаю, — сказал он резко. — Я знаю, я знаю, что я знаю!

И в этот момент омерзение охватило все его существо.

Он вышел из машины. Пожилая пара, оба чернокожие, уставились на броскую витрину с дешевой, изготовленной из кожи обувью.

Это последний магазин, который я когда-либо увижу?

Он посмотрел на Даветт. Он пожал плечами.

— Ты знаешь, что я тебя люблю?

Она мрачно улыбнулась, кивнула.

Он кивнул в ответ, покачал головой, и бросился через улицу к отелю.

Полированные бронзовые двери плавно распахнулись, почти бесшумно, на двадцать первом этаже и…

Ха! Там на толстом, дорогом ковре — следы от кольчужных сапог! Два Провокатора были здесь!

Если бы он рассмеялся — и он почти рассмеялся — это получилось бы дикое, квохчущее кудахтанье.

Феликс никогда не испытывал такого страха.

Такого гнева.

Такого… омерзения.

Он знал, что его лицо напугает проходящего незнакомца.

Он знал, что он умрет.

Он знал, он больше никогда не увидит Ее снова и он знал, он не сможет обладать Ею, если не пойдет дальше.

Он знал, это было безумие.

Это было потерей контроля.

На этом престижном этаже два пути. Пожарная лестница на одном конце, полуоткрытые двойные двери в Губернаторские Апартаменты на другом. Он быстро взглянул на пожарную лестницу, затем смело двинулся по следам на ковре и распахнул дверь в апартаменты и затем просто остановился, ожидая, что что-то произойдет.

Но ничего не происходило.

Может и дальше будет так-же легко, а? Прекрасно.

Он вошел в комнату.

Великолепная комната. Антиквариат и импортные ковры поверх натертых паркетных полов и пятнадцатифутовые потолки и струящиеся прозрачные шторы развеваются с овеваемой бризом террасы. Терраса представляет собой длинную гостиную L-образной формы и там, в дальнем конце огромной комнаты, в тусклом свете от расположенных в центре города многоэтажек, были Кот и Адам, арбалеты в руках, полуприсевшие, рядом с распахнутыми французскими дверями.

Феликс почти рассмеялся. Он почти крикнул им.

Но он этого не сделал. Вместо этого, он посмотрел, что же они видят.

Это было легко. Там был еще один набор французских дверей парадного входа, прямо рядом с ним, те же развевающиеся от горячего ветра прозрачные шторы, тот же бледный свет от возвышающихся напротив городских зданий, также открытых на террасу, где менее чем в тридцати футах, ближе к Феликсу, чем к Коту и Адаму, или к безопасной пожарной лестнице сидел Джек Кроу.

На каменной скамье.

Разговаривая с вампиром.

Феликс подошел поближе и почувствовал как поднимающееся омерзение потекло через его глаза и ударило в голову. Клянусь Богом! Но это было прекрасно.

Он забыл, насколько они прекрасны.

Он был молодым и худощавым и светловолосым и высоким, лениво и небрежно развалившийся напротив четырехфутовых перил ограждения, огни какой-то стеклянной башни изящно освещали его суровые, но спокойные и манерно-изысканные черты. Белая рубашка и черные брюки и черные кожаные сапоги. Не такой-же наряд, как у божка в Клеберне. Но достаточно близко. Tа же мрачная элегантность.

Та же низкопробная, сексуальная, декадентская, красивенькая…

Пошел на хуй, божок. Пошел на хуй и все остальные, кто с тобой.

И ты пошел на хуй, тоже, Джек Кроу, за то, что ты разговариваешь с ним.

Разговариваешь с этим. Как будто это было человеком. Как будто это было лишь наполовину плохим. Как будто это было неправильно понятым или — «у-медали-две-стороны», а не мелкой, грязной, тараканьей душонкой.

И тут он увидел, что арбалет Джека спрятан.

Он лежал за скамейкой на которой тот сидел, прислонившись к огромному террасному дереву в горшке, и Феликс действительно почти рассмеялся из-за этого ничтожного, жалкого, всесокрушающего самообмана, из-за всего этого.

Феликс прочел все, прямо сейчас. Увидел это все. Весь печальный сценарий.

Что будет делать Кроу? Просто подождет здесь с оружием, раскинет руки, вопя — Укуси меня! — в ночи? O, нет. Нужно по крайней мере представить, что ты собираешься погибнуть благородно, не так ли, Воин Джек? Нужно совершить акт веры, Нечто, верно? Нечто, последний «смелый рывок», а не вывернутое наизнанку самоубийство, то, чем это является на самом деле.

И он почти ушел прямо сейчас. Он почти оставил Джека Кроу с его презренной, тошнотворной, омерзительной маленькой Страстотерпной Игрой.

Хa!

Но что насчет Двух Провокаторов? Приняли стойку и готовы броситься и спасать его и обеспечить, чтобы трое, а не только один, попали в уродливый, безобразный ад. Разве можно оставить Двух Провокаторов, будь я не я?.

Тем более, если я чертов третий?

И он потерял контроль.