— О, спасибки! — сказала она и села в машину.
Не Кэри Грант, но все волосы при нем… невысокий, но и она сама тоже и… Господи Иисусе, сиденьях леопардовые чехлы.
Автомобиль влился в поток машин и, урча мотором, понесся по улице.
— Какой чудесный день, — произнесла девушка. — Слишком хороший для работать.
Водитель застенчиво улыбнулся, точь-в-точь как Джимми Стюарт, только, конечно, он не был таким высоким.
— Меня и самого подмывает прогулять работу. Не хотите съездить на Лонг-Айленд?
— Быть замечательно!
Кабриолет свернул влево, в улицу под нечетным номером.
— Прогулять, вы сказали. Где вы работать?
— В рекламе.
— В рекламе!
Долли хотелось отвесить себе оплеуху. Как могла она сомневаться, как смела думать в тяжелые, полные презрения к себе минуты, что ничего у нее не получится, что она выйдет замуж за бакалейщика или механика и всю жизнь проведет в зловонном многоквартирном доме и там состарится и будет больной и сутулой. Мельком, в счастливой дымке, ей подумалось, что могло было быть и лучше, но и это было достаточно классно. Рекламный бизнес, леопардовые чехлы… чего еще может хотеть девушка с соблазнительной улыбкой и милой фигуркой?
Пока они ехали по Южному берегу[6], она узнала, что его зовут Майкл Брент. Что-такое она и ожидала. Ей страшно хотелось сказать, что ее зовут Дженнифер Браун или назвать еще какое-нибудь по-настоящему классное современное имя. Она воспряла духом, когда он сказал, что «Долли Гонзалес» — очень красивое имя. Правда, он не добавил: «Самое красивое, что я когда-либо слышал!», и она это отметила. Он скажет это позже, утешила она себя, поудобней устраиваясь на сиденье.
Они перекусили в Медфорде[7] в чудесном маленьком ресторанчике, где были ступеньки вниз и на столах горели свечи. Она называла его «Майкл», а он ее — «Долли». Еще она узнала, что ему нравятся смуглые девушки, что в журнале «Правдивые истории» все истории, по его мнению, правдивы, что рост у нее в самый раз, что Грир Гарсон[8] чудесна, но и она не хуже и что платье на ней просто замечательное.
После Медфорда они ехали медленно, говорил в основном Майкл. Он объездил весь земной шар. Был ранен на войне — пустяки, навылет. Ему тридцать восемь, он был женат, но жена умерла. Детей нет. В мире он совсем, совсем один. Ему не с кем разделить особняк в районе пятидесятых улиц, имение в Вестчестере[9], охотничий домик в лесах Мэна. Каждое его слово все выше вздымало девушку на волнах восторга. Все признаки были налицо.
На закате они добрались до Монток-Пойнт, последнего песчаного клочка континента — дальше тянулся океан, а за ним Европа. Громадное складчатое полотно пурпурных и розовых тонов скрывало полнеба, над темными водами искрились первые звезды.
Они вышли из машины и ступили на песок, одни в чудесном техниколоре заката. Ее сердце едва не разорвалось от радости, когда Майкл спросил, сжимая ее в объятиях:
— Дорогая, ты выйдешь за меня?
— О да, Майкл!.. — выдохнула она, умирая.
Хищник задремал и вдруг почувствовал острый укол тревоги. Он бродил по большому городу, волоча щупальца мыслей:
«…умру, если она мне не…»
«…шесть и шесть — двенадцать и один и три четыре…»
«…брбрбр madre di dios pero soy брбрбр…»
«…экспресс на Домино и Миссаб и сорвать куш на Принцессе Пег в главном забеге…»
«…растопить смолу добавить хлорид серебра и растворить в лавандовом масле сцедить…»
«проклятый тупой ублюдок брбрббр хотел выдавить ему глаз матьего мать…»
«Господи Боже мой я искренне сожалею если оскорбил Тебя в…»
«…говорит как коммуняка…»
«…брбрббр два долла двадцать пя центнеров брбрббр…»
«…только капельку доливаю водой и чищу зубы…»
«…ведают что Господь Я но страшатся признать грехи свои…»
«…грязный вонючий тупоголовый криворукий хромоногий пучеглазый сопливый горбатый жирный слабоумный сукин сын…»
«…пишем на стене и тогда…»
«…думает я верю что это телевизор но я знаю у него там бомба но кому рассказать кто поможет так одиноко…»
«…гага was ich weiss nicht гага geh bei Бродвей гага…»
«…habt mein дочка Рози паренька такого брбрббр…»
«…интересно она ли это не оглянулась…»
«…видели с ней в Медфорде в ресторане…»
Хищник нацелился на эти мысли.
«…на ней ни единой царапины но медэксперты и раньше ошибались а сердечный приступ ничего не значит всяко нужно попытаться поговорить с ее старухой пусть даст разрешение на вскрытие послать Панчо этот коротышка говорит по-испански так лучше всего…»
Хищник понял, что очень скоро снова придется бежать, искать новое место. Ему было жаль. Некоторые перехваченные им мысли обещали хорошую… охоту?
Сокрушенный, он снова забросил сеть.
«…столько шартреза то есть почему бы тем занавескам не выпить если подумать…»
«…рып-бип-рып-бип рыппи-биппи-бип боп чувак ты хочешь бип…»
ЧЕРТ ПОБЕРИ! ЭТО ЕЩЕ ЧТО ТАКОЕ??