Вампир из заграницы

Он ждал полуночи, хотя до утра будет еще много часов, и монах подумал, что носи очень долгие.

– Сейчас холодно, хотя полночь еще не наступила. Наверное, из-за влаги, которой насыщен воздух, поэтому он и остывает быстрее, чем при других обстоятельствах, но для меня это не имеет значение – если мне будет суждено утратить жизнь, то я, выполняя свои обязанности священника, буду всего лишь призван домой, поэтому это не имеет значения. Я исполняю свой долг, и получу соответствующую награду.

Подул легкий бриз, и за кроткое время туман рассеялся, а на горизонте не было видно ни облачка.

Монах увидел, как медленно и величественно поднимается луна, заливая лес бледным рассеянным светом. Конечно, ее прямые лучи не смогут проникнуть под деревья, пока она не поднимется на полную высоту.

– Хей! – воскликнул монах, – теперь мое бдение будет избавлено от некоторых страхов, перестанет быть таким утомительным и долгим. Но, все равно – я доволен, очень доволен. Вскоре я смогу разглядеть тело, и тогда закрою покойному глаза. Я забыл это сделать раньше, но времени еще достаточно.

И он снова начал читать «Отче наш», а когда дочитал молитву до последнего слова, то света уже хватало, чтобы ясно разглядеть тело. Тогда монах опустился рядом с ним на колени, чтобы молиться, и всмотрелся в лицо мертвеца.

– Я вижу, что его глаза сверкают злобой – и не удивительно, не удивительно, ведь он встретил такую внезапную, мучительную и насильственную смерть. Бедная грешная смертность! Какой конец он встретил… но чего еще было ему ожидать? Тот, кто живет мечом, умрет от меча.

Монах закрыл глаза мертвеца и прикрыл его тело доселе распахнутым плащом. Затем прислонился к дереву и прикрыл глаза. Но они не остались закрытыми долго, потому что какой-то странный звук отвлек его от размышлений.

– Нет, он не шевелится, – пробормотал монах.

Однако он опять встал на колени возле тела и начал читать молитвы, на несколько секунд закрыв глаза, словно у них для него не было работы, и продолжил без помех чтение молитв.

Луна к тому времени светила с полной яркостью, и лес стал выглядеть как огромное кружево, ибо лунный свет пронзал листья и ветви множества деревьев.

Этот свет, наконец-то, упал на тело мертвеца, и он медленно приподнялся, опираясь на локоть и обратившись лицом к луне. Стоящий на коленях монах продолжал молиться с закрытыми глазами.

Оживший незнакомец простонал.

Монах прервал молитву, вздрогнул и открыл глаза, которые мгновенно наполнились ужасом из-за открывшегося им зрелища, от которого он был не в силах отвести взгляд.

Фигура снова простонала, медленно садясь и одновременно поворачиваясь лицом к несчастному монаху, оцепеневшему от страха.

– Господи… господи спаси! – воскликнул монах.

Он попытался встать, но его так трясло, что он не смог этого сделать, ибо фигура не сводила с него жутких глаз. Но все же монах собрался с духом и еле слышно произнес:

– Изыди, сатана, повелеваю тебе.

Фигура не обратила на его слова внимания, зато предприняла некие зловещие действия, опустив руку на плечо монаха. Но это избавило его от оцепенения, и он вскочил, воскликнув:

– Иегова, помоги!

Фигура не ответила, но встала, не выпуская плеча монаха, и между ними завязалась смертельная схватка, длившаяся несколько минут. Монах, преисполненный отчаяния, мужественно сопротивлялся, но доставшийся ему противник был многократно сильнее его, и монах начал постепенно уступать, пока, не испустив отчаянный вскрик, не был вынужден рухнуть на колени.

В этой позе незнакомец схватил его за горло, стиснул его и упирался коленом ему в грудь, пока несчастный монах не умер.

Глава IV

Каким дьяволом может быть монах – Требование впустить в монастырь святой Марии Магдалины – Крепость и монах

Прошло несколько минут, прежде чем незнакомец, только что восставший из мертвых, разжал пальцы на горле монаха. Он крепко стискивал горло обеими руками, но при этом лицо его было обращено к луне, чьи лучи заливали его до пояса. Казалось, что лунный свет придавал ему сил с каждым вздохом.

Но каким страшным было это лицо – со смертельно-бледным лбом и жуткими на вид глазами, который словно отражали лунный свет подобно тому, как он отражается от стекла.

Несчастный монах стоял на коленях, прижатый спиной к стволу дерева, на котором он до этого сидел. Лицо его было обращено вверх, глаза едва не вылезали из орбит, а руки конвульсивно сживали руки врага. Но силы покидали его по мере того, как враг становился сильнее. Капюшон свалился, и бритую голову монаха заливал лунный свет.

После наполненной смертью паузы фигура медленно разжала пальцы на горле монаха и отступила на шаг-другой, обозревая результат своих дел. Тело монаха осталось в той же позе, в которой он боролся за угасающую жизнь, и создавалось впечатление, будто его мускулы окаменели после смерти, но это ствол дерева оказывал ему достаточную поддержку.

– Мертв! – прошептала фигура. – Мертв!