Вампир Арман

Охваченные страхом, они обернулись и увидели, что он кидает им кольца. Каждый из них неловко, нетерпеливо и пристыженно поймал по драгоценности, брошенной Мастером. Потом двери резко отворились и створки ударились в стены. Мальчики выбежали из зала, и двери захлопнулись вновь.

– Ловко! – отметил человек с лопаткой, которую он наконец-то отложил в сторону, так как мясо уже кончилось. – И как тебе это удается, Мариус Римский? Говорят, ты могущественный маг. Не понимаю, почему Великий Совет не призовет тебя к суду по обвинению в колдовстве. Должно быть, все дело в твоих деньгах – я прав?

Я уставился на Мастера. Никогда еще я не видел его таким привлекательным, как сейчас, когда его разгорячила свежая кровь. Мне хотелось дотронуться до него. Мне хотелось, чтобы он меня обнял. Он смотрел на меня пьяными и ласковыми глазами.

Но он оторвал от меня свой соблазнительный взор и направился обратно к столу, обошел его и сел рядом с человеком, который доедал лопатку.

Седовласый мужчина поднял на него глаза и бросил взгляд на рыжего товарища.

– Не глупи, Мартино, – сказал он рыжему. – Может быть, в Венеции вполне легально заниматься колдовством, если человек платит налоги. Положи свои деньги в банк Мартино, Мариус Римский.

– Я это и делаю, – кивнул Мариус Римский, мой господин, – и они приносят мне вполне приличный доход.

Он снова сел между мертвецом и рыжим, который пришел в восторг и возбуждение оттого, что Мариус вернулся к нему.

– Мартино, – предложил Мастер. – Давайте поговорим поподробнее о падении империй. Ваш отец, почему он оказался вместе с генуэзцами?

Рыжий, воспламенившись от всего этого разговора, гордо заявил, что его отец был представителем семейного банка в Константинополе, а впоследствии умер от ран, полученных в тот последний, страшный день.

– Он все видел, – говорил рыжий, – он видел, как истребляли женщин и детей. Он видел, как хватали монахов в алтаре храма Святой Софии. Он знает тайну.

– Тайну! – фыркнул пожилой человек. Он пододвинулся к ним и, широко взмахнув левой рукой, столкнул со скамьи мертвеца, который упал через нее на пол.

– Господи Боже, бессердечный ублюдок, – сказал рыжий. – Слышал, как треснул его череп? Не смей обращаться так с моим гостем, если тебе жизнь дорога.

Я подошел поближе к столу.

– Да, иди, иди сюда, красавчик, – позвал рыжий. – Присаживайся. – Он обратил ко мне свои пламенеющие золотом глаза. – Садись напротив меня. Господи, только просмотрите на Франсиско. Готов поклясться, я слышал, как треснул его череп.

– Он умер, – мягко произнес Мариус. – Пока что все в порядке, беспокоиться не о чем.

Его лицо буквально светилось от выпитой крови, а волосы на фоне порозовевшей кожи казались еще светлее. Вокруг глаз ожили крошечные паутинки сосудов, ни на йоту не лишая их приводящей в благоговейный восторг, сияющей красоты.

– Хорошо, прекрасно, они умерли. – Рыжий пожал плечами. – Да, так вот, я говорил, – и вам, черт подери, стоит мои слова запомнить, потому что я это точно знаю, – что монахи взяли священную чашу и священную просфору и пошли в потайное место в храме Святой Софии. Мой отец все видел своими глазами. Я знаю тайну.

– Глазами, глазами... – передразнил его пожилой человек. – У тебя, должно быть, павлин был вместо отца, что у него столько глаз!

– Заткнись, или я перережу тебе горло! – огрызнулся рыжий. – Смотри, что ты сделал с Франсиско, взял его и опрокинул. Господи! – Он лениво перекрестился. – Да у него на затылке кровь!

Мой господин обернулся и, нагнувшись, намочил пальцы в этой крови. Он медленно повернулся ко мне, потом к рыжему и слизнул кровь с одного пальца.

– Мертвый, – с легкой усмешкой сказал он. – Но она еще вполне теплая и густая. – Он медленно улыбнулся.

Рыжий смотрел на него завороженно, как ребенок на представление марионеток. Мой господин раскрыл окровавленную ладонь, как бы говоря: «Хочешь попробовать?»

Рыжий схватил Мариуса за запястье и облизал кровь с большого и указательного пальцев.

– М-м-м-м, как вкусно, – протянул он. – Все мои товарищи – отличной крови.

– И не говорите, – ответил мой господин.

Я не мог оторвать взгляд от его изменившегося лица. Теперь казалось, что его щеки даже потемнели, а быть может, они просто изменяли форму, когда он улыбался. У него порозовели губы.

– И я еще не закончил, Амадео, – прошептал он. – Я только начал.

– Он не сильно ранен! – настаивал пожилой человек. Он рассмотрел лежавшую на полу жертву. Он волновался. – Неужели он его убил? У него на затылке просто крошечный порез, вот и все. Разве нет?

– Да, крошечный порез, – сказал Мариус. – И в чем же заключается тайна, дорогой друг? – Он повернулся спиной к седому мужчине, заговорив с рыжим с куда большим интересом, чем прежде.

– Да, прошу вас, – сказал я. – В чем же тайна, сударь? В том, что священники бежали?

– Нет, мальчик, не будь тупицей! – ответил рыжий, взглянув на меня через стол. Он был невероятно красив. Бьянка его когда-нибудь любила? Она никогда не рассказывала.

– Тайна, тайна... – сказал он. – Если ты в эту тайну не поверишь, то ни во что уже не поверишь – ни в святое, ни в нечестивое.