Вампир. Английская готика. XIX век

Молодой лорд самолично проводил генерала Брауна к уготованному ему чертогу, который полностью отвечал давешнему описанию, будучи удобным, но старомодным. Кровать отличалась громоздкостью, свойственной концу семнадцатого века, равно как и тяжелые занавеси из выцветшего шелка, окаймленные потускневшим золотым шитьем. Но зато простыни, подушки и одеяла показались взору бывалого вояки просто великолепными, особенно при воспоминаниях о недавнем его пристанище, табачном бочонке. Пожалуй, некую сумрачность комнате придавали изящные, хотя изрядно выцветшие гобелены, что висели на стенах и слабо колыхались в порывах осеннего ветерка, проникавшего в комнату сквозь старинное сводчатое окошко, створки которого легонько потрескивали и постукивали под напором воздуха. Да и трюмо, зеркало на котором было по моде начала семнадцатого века обрамлено вуалью темно-красного шелка, а полочки — уставлены сотнями причудливых коробочек, приготовленных для процедур, вышедших из употребления более пятидесяти лет назад, в свою очередь, тоже имело вид самый что ни на есть древний, а посему весьма меланхолический. Зато ничто не могло бы сиять ярче и жизнерадостнее, чем две восковые свечи, а ежели что и готово было бросить им вызов, то это полыхающие в камине вязанки хвороста, заливающие уютную спаленку теплом и золотистым мерцанием. Словом, хотя ничто не нарушало общий старинный облик комнаты, но не было в ней и недостатка в более современных приспособлениях, кои составляли дань необходимости и даже роскоши.

— Спальня эта, конечно, несколько старомодна, генерал, — сказал лорд, — но, надеюсь, ничто здесь не заставит вас пожалеть о вашем пресловутом табачном бочонке.

— Я не особенно прихотлив по части жилья, — ответствовал генерал, — однако ж, если бы мне довелось выбирать, то, безусловно, я предпочел бы этот чертог всем более веселым и современным апартаментам вашего родового замка. Поверьте, что сочетание современных удобств с духом почтенной старины да еще и мысль, что владелец всего этого великолепия не кто иной, как ваша светлость, делают эту спальню в моих глазах куда как лучше любого самого пышного лондонского отеля.

— Надеюсь — да что там, не сомневаюсь! — вам будет здесь так уютно, как я вам того желаю, милый генерал, — произнес молодой дворянин, и в очередной раз пожелав своему гостю доброй ночи, пожал ему руку и удалился.

Генерал снова огляделся и, мысленно поздравив себя с возвращением к мирной жизни, радости которой усиливались воспоминаниями о лишениях и тяготах, коим подвергался он так недавно, разделся и приготовился уснуть блаженным сном на роскошном ложе. Здесь, вопреки традициям подобного рода повествований, мы и покинем генерала Брауна, предоставив ему без помех наслаждаться своею спальней вплоть до самого утра.

Все собравшееся в замке общество сошлось за завтраком в весьма ранний час.

Недоставало лишь генерала Брауна — гостя, которого лорд Вудвилл, казалось, желал почтить своим гостеприимством более, нежели кого-либо из прочих друзей. Молодой хозяин замка не единожды выражал удивление по поводу отсутствия генерала, и наконец послал слугу справиться о нем. Тот вернулся с известием, что генерал Браун чуть свет отправился на прогулку, хотя погода, туманная и ненастная, не благоприятствовала подобному времяпрепровождению.

— Обычай солдата, — пояснил молодой лорд своим друзьям. — Многие военные так привыкают к ранним побудкам, что уже не могут более уснуть после того часа, когда долг службы обычно велит им покинуть кровать.

Однако объяснение, представленное лордом Вудвиллом обществу, казалось, самого его удовлетворило мало или же вовсе не удовлетворило, и он ожидал возвращения генерала, погрузившись в молчаливую задумчивость. Вернулся же тот лишь через час после того, как прозвонил колокол к завтраку. Вид у него был утомленный и лихорадочный. Волосы, укладка и припудривание которых являлись в те дни одним из наиболее важных занятий мужчины и знаменовали собой его положение в обществе в той же степени, в какой в наши дни знаменует его способ повязывать галстук или же отсутствие оного, были всклокочены, не завиты, лишены пудры и влажны от росы. Одежда носила следы бездумного пренебрежения, тем паче удивительного для человека военного, чьи обязанности — настоящие или надуманные — обыкновенно предусматривают некоторое внимание к туалету. Одним словом, генерал более походил на призрак, чем на вчерашнего бравого вояку.

— Вижу я, вам вздумалось нынче утром посрамить нас всех, мой дорогой генерал, — сказал лорд Вудвилл. — Или же постель пришлась вам по вкусу несравненно менее, чем я надеялся, да и вы, вроде бы, чаяли? Как спалось вам минувшей ночью?

— О, замечательно! Просто изумительно! Как никогда в жизни! — поспешно произнес генерал, однако ж с приметным смущением, которое не укрылось от внимания его друга. Затем он торопливо осушил чашку чая и, проигнорировав или же отвергнув прочие яства, погрузился в глубокое раздумье.