Валор 6

Деревья содрогнулись от рева, и над рощей появилось голубоватое сияние, виденное мной прежде лишь один раз в жизни. Да и то очень издалека. Оставшиеся в живых ящеры бросились наутек, в глубь леса, и я наконец понял, почему мне показались так знакомы их дерганные сигналы — они оказались такими же, как у полугодовалых волков. Это не взрослые особи — это крохотные детеныши!

— Все назад! — скомандовал я, цепляя на «кошку» добытую дичь. Три туши на перевязь и одну в руку. — Хватайте все, что можете унести, и назад!

— Твою мать! — отшатнувшись, пробормотал защитник с ростовым щитом из сантиметровых досок. — Большой шестилап. Гроза джунглей.

До остальных тоже доходило, пусть и медленно, и вся моя небольшая армия начинала впадать в панику. И было с чего. В прошлый раз взрослую особь не смогли победить даже трое владык — Пинг Ченг, Гуй Шен и Джен Ли. Они лишь отогнали тварь от наших позиций, заставив отступить в северную часть джунглей. Будь я хоть Мудрецом Трех Путей — вступать в схватку с этим монстром — или монстрячкой, ведь это явно самка, — рискуя своей жизнью и жизнями подчиненных — полный идиотизм.

Вот только проблема в том, что чудовище пришло к такому же выводу. Стоило нам повернуться к лесу спиной, как оно с победным ревом бросилось на отступающих, и, не окажись у него на пути дерева, которое я едва успел скрыть оком урагана, уже пировало бы последними рядами. Хребет монстра светился, пластины терлись друг о друга, собирая электрический ток, и оно с секунды на секунду собиралось обрушить на нас всю свою мощь.

— Черный дым! — крикнул я, уже спустя секунду поняв, что некому выполнить мою команду. Все мои соратники далеко, а эти понятия не имеют, что делать. Я сорвал с пояса бамбуковый, запаянный воском цилиндр с черной окаемкой, и, запалив, кинул под ноги твари. Взрыв заставил существо прикрыть морду лапой, и жирные клубы застлали ему взор.

Новый рев — и из мгновенно образовавшегося облака вырвался тугой поток искрящейся жидкости. Защитник рефлекторно подставил щит, и струя брызгами разлетелась в стороны, а в следующее мгновение улыбающегося орка, посчитавшего, что все хорошо, ударило током, и он упал в конвульсиях. Ни броня, ни щит не спасали от жуткого природного оружия.

— Отступать! — приказал я, бросаясь вперед, и, проскочив под струей, схватил орка за шиворот. Тот не сопротивлялся, лежал кулем с корнеплодами и позволил себя оттащить подальше. Монстр вырвался из облака. Всю его бронированную морду покрывала черная сажа, но прозрачные ложные веки спасли глаза. И теперь разозленное чудище рвалось отомстить обидчикам. Но еще две дымовых гранаты позволили нам скрыться в тумане.

Позади раздавался недовольный голос монстра, упустившего добычу и не сумевшего сохранить самое дорогое — собственное потомство. Но и нам приходилось даже не отступать — драпать, чтобы не оказаться в обеденном меню шестилапа. Отбежав достаточно, чтобы дальнейшее преследование угрожало оставшимся детенышам, только начавшим самостоятельно охотиться, я первым делом проверил раненого.

— Медика сюда. Он не дышит! — крикнул я, положив пальцы орку на шею. — Есть медик?

— Я! — отозвался мужчина лет тридцати пяти, со множеством шрамов на лице. Подбежав, он сорвал с защитника броню, под которой стали видны алые дорожки ожогов. — Его сердце остановилось, господин. Скорее всего, его уже не спасти.

— Какой ты, к черту, медик? Делай искусственное дыхание, а я попробую запустить сердце.

Не слушая возражений, я скрестил руки и начал ритмично давить пострадавшему на грудь. Раз, два, три. Вдох! Раз, два, три! Живи, зараза! Первая совместная операция. Да я даже имени твоего дебильного не знаю. Раз! ДВА!

— Гха-а, — с хрипом вдохнул пораженный током, открывая глаза.

— Живой… ну и напугал же ты меня, приятель, — с облегчением поднялся я, отряхиваясь от пыли. — Десятники, отчитаться о раненых и погибших!

К счастью, погибших не оказалось. Раненых из семи десятков — почти треть, но только пятеро — тяжело, и тех вынесли. Отсутствие доспехов, слаженности и нормального оружия сыграли свою роль в бое со зверьем. Судя по словам медбратьев, нам еще повезло. В раннем детстве шестилапы не вырабатывали яда, а уже с года становились достаточно ядовиты, чтобы свалить даже героя Жизни.

Сделав короткий привал на перевязку и сооружение носилок, я повел отряд, груженный ранеными и добычей, назад, к кузне. Думал, что потери окажут жуткое и деморализующее влияние на бойцов, но вместо этого со стороны колонны и даже от носилок раздавались веселые голоса. И, вслушавшись, я понял, откуда такая радость — выжили! Ни один не умер!

— Это настоящее чудо, господин, — сказал мне один из десятников, качая головой. — Встретиться со взрослым шестилапом и вернуться живым… О таком можно внукам рассказывать — не поверят. Примут за старческие бредни.

— Это еще что! Сколько будет разговоров после того, как мы его прикончим!

— Что? — Десятник даже отстал на полкорпуса от удивления. — Вы собираетесь туда возвращаться?