Валькирии. Женщины в мире викингов

Не факт, что в этом местечке дела обстояли именно так, но неподалеку от долины Лердал пролегала целая сеть из троп, ведущих через горы к Согне-фьорду, а тот в свою очередь служил связующим звеном с другими поселениями. Для путешественников это было место, где они обменивались товарами, новостями и сплетнями, а кто-то из них решал остаться там на лето. Люди много работали, опытные мастера делись своими знаниями и навыками с молодыми подмастерьями. Летними вечерами все собирались у костра —веселились, рассказывали истории, пели, танцевали и наблюдали за тем, как солнце медленно исчезает за горами. Когда ночи становились темнее, а сезон подходил к концу, устраивался ежегодный праздник, люди делились едой и напитками, играли и боролись, договаривались о делах и влюблялись. Возможно, там же находился и рынок, проводились конные бои и религиозные обряды, во время которых богов благодарили за дарованные блага и просили удачного года[226]. На протяжении нескольких месяцев это было крайне оживленное место, такие как Бирка, Хедебю, Лёддекёпинге и Каупанг, где женщины могли зарабатывать и чего-то добиваться собственным трудом.

В таких местах текстиль изготовляли в промышленных масштабах, но в домашних условиях это ремесло вполне подходило для женщин, чья повседневная жизнь была привязана к хозяйству, особенно во время вынашивания и воспитания детей. Изготовить несколько метров пряжи – это было дело, которым можно заниматься в перерывах между кормлением и уходом за младенцем, совмещая его с приготовлением пищи и другими домашними делами. Веретено и игла становились постоянными спутниками женщины. Это объясняет, почему во многих захоронениях эти предметы часто находят среди погребальных подношений[227]. В сагах есть ряд важных сцен, которые происходят с персонажами-женщинами, занятыми шитьем, производством пряжи и ткани. В «Саге о Гисле» Торкель подслушивает разговор увлеченных рукоделием Ауд и Астрид, который разжигает в нем давнюю ревность и приводит к роковым последствиям. В «Саге о людях из Лососьей долины» Гудрун говорит своему мужу Болли: «Большие дела мы совершили: я успела напрясть пряжи на двенадцать локтей сукна, а ты убил Кьяртана»[228]. С этим родом занятий связаны и образы в народных поверьях, например, о том, что жизненный путь каждого человека определяют норны (nornir), плетущие нити судьбы. Однин скальд пишет о «золотой нити», которую они подвешивают под потолок в «лунном зале». Этот образ, напоминающий праздничную гирлянду, контрастирует с «кропленой кровью» тканью, о которой говорится в «Песни Валькирий» (см. предисловие)[229]. Нет ничего удивительного в том, что письменные тексты и устное творчество связывает тему насилия с образом ткани, за изготовлением которой женщины проводили значительную часть своей жизни, чтобы обеспечить одеждой как минимум своих родных. В самих предметах, таких как веретено или ткацкий станок, нет ничего сверхъестественного, но они были настолько неотъемлемой частью жизни женщин, что порой становились немыми свидетелями каких-то ужасных событий.