Валис

У одной из стен громоздился гигантский комплекс стереооборудования, весьма напоминающий «микшер» Николаса Брейди. Сразу стало понятно, откуда взялся этот образ.

– Сейчас поставлю одну из наших последних записей, – сказал Эрик, подходя к аудиокрепости и щелкая тумблерами. – Музыка Мини, слова мои. Я здесь пою, но мы не собираемся выпускать запись в свет – это просто эксперимент.

Как только мы расселись по местам, в гостиной, отражаясь от стен, загрохотали несусветные децибелы:

Я хочу увидеть тебя,
Хочу увидеть поскорей.
Дай мне свою руку, эй!
Не за кого уцепиться мне,
Я стар, ужасно стар, йе-е-е!

Что ж ты не посмотришь на меня?
Не дрейфь, это всего лишь я.
Раньше или позже
Я к тебе приду.
Так или иначе я тебя найду!

«Господи, – подумал я, слушая слова. – Мы попали именно туда, куда нужно, нет сомнений. Получили что хотели. Кевин может сколько угодно развлекаться, разбирая слова песни, но они не нуждаются в анализе. Лучше обратить внимание на электронные шумы Мини».

Линда приблизила губы к моему уху и прокричала:

– Эти резонансы открывают высшие чакры.

Я кивнул.

Когда песня закончилась, мы наперебой стали говорить, какая она классная, даже Дэвид. Дэвид словно пребывал в трансе, глаза его затуманились. С ним так случается всякий раз, когда он сталкивается с чем-то, что ему трудно выносить. Церковь научила его отключаться на время, пока не пройдет стрессовая ситуация.

– Хотите познакомиться с Мини? – спросила Линда Лэмптон.

– Да! – воскликнул Кевин.

– Он, наверное, спит наверху. – Эрик Лэмптон направился к выходу из гостиной. – Линда, принеси из погреба каберне-совиньон семьдесят второго года.

– Хорошо. – Линда кивнула и направилась к другой двери. – Будьте как дома, – бросила она через плечо. – Я скоро.

Кевин в полном восторге разглядывал стереоаппаратуру.

Ко мне подошел Дэвид – руки в карманах, на лице странное выражение.

– Они…

– Они психи, – сказал я.

– Но в машине мне показалось, что ты…

– Психи, – повторил я.

– В хорошем смысле? – Дэвид придвинулся ко мне, словно ища защиты. – Или… по-дру– гому?

– Не знаю, – честно ответил я.

Толстяк стоял рядом, внимательно слушая, очень серьезный и молчаливый. Кевин продолжал разглядывать стереосистему.

– Думаю, нам следует… – начал Дэвид, однако тут в гостиную вошла Линда Лэмптон, неся серебряный поднос с шестью бокалами и запечатанной бутылкой.

– Не откроет ли кто-нибудь из вас вино? – попросила Линда. – У меня всегда пробка проталкивается внутрь, даже не знаю почему.

Без Эрика она сделалась застенчивой, совсем не похожей на женщину, которую сыграла в «ВАЛИСе». Кевин взял бутылку.

– Штопор где-то на кухне, – сказала Линда.

Над нашими головами послышался скрежет, как будто по полу тянули что-то тяжелое.

Линда пояснила:

– У Мини – мне следовало вас предупредить – обширная миелома, он передвигается в инвалидной коляске.

Кевин в ужасе проговорил:

– Клеточная миелома – неизлечимая болезнь!

– Можно протянуть около двух лет, – сказала Линда. – Диагноз поставили совсем недавно. На следующей неделе Мини ложится в больницу. Мне очень жаль.

Толстяк спросил:

– Разве ВАЛИС не в силах исцелить его?

– Кому суждено исцелиться – исцелится, – сказала Линда Лэмптон. – Кому суждено погибнуть – погибнет. Но время нереально – ничто не погибает. Все это лишь иллюзия.

Мы с Дэвидом переглянулись.

Бум! Бум! Что-то огромное и неуклюжее начало спускаться по ступенькам. Мы застыли в ожидании, и наконец в гостиную вкатилась инвалидная коляска, из которой нам с любовью и теплом узнавания улыбнулось что-то маленькое и бесформенное. Из обоих ушей свисали проводки. Мини, создатель синхронической музыки, был почти глух.

По очереди подойдя к Мини, мы пожали его дрожащую руку и представились – не в качестве «Рипидова общества», а лично.

– Ваша музыка имеет огромное значение, – сказал Кевин.

– Верно, – кивнул Мини.

Было видно, что он испытывает сильную боль. Не оставалось сомнений: Мини долго не протянет. Однако, несмотря на страдания, мы сразу почувствовали, что в нем нет злобы по отношению к миру – Мини ничуть не походил на Шерри. Я посмотрел на Толстяка и понял, что, глядя на развалину в инвалидной коляске, он тоже вспоминает Шерри. Забраться в такую даль, подумал я, и вновь столкнуться с тем, от чего бежал.

Что ж, как я уже говорил, не важно, какое направление вы выберете: если вы бежите, Бог бежит вместе с вами, поскольку Он везде – и внутри, и вне вас.

– С вами контактировал ВАЛИС? – спросил Мини. – Со всеми четырьмя? Вы поэтому здесь?

– Только со мной, – сказал Толстяк. – Остальные – мои друзья.

– Расскажите, что вы видели.

– Огни святого Эльма. И информация…

– Когда имеешь дело с ВАЛИСом, всегда присутствует информация, – сказал Мини. – Он сам – информация. Живая информация.