Валентин Понтифик

Непрекращающиеся волнения и грабежи. Питаться приходится чем-то малосъедобным, лишь изредка удается купить у лесовиков немного мяса. Они приносят со своих гор добытых зверей и продают мясо по невероятным, грабительским ценам тем, у кого еще остались деньги, а потом пьянствуют, буянят на улицах и отправляются восвояси лишь после того, как пропьют все доходы. А беды продолжают множиться. Ходят слухи, что морские драконы топят все суда, выходящие в море, и торговля между континентами практически прекратилась. Говорят, лорд Валентин умер. А короналей в Кинторе уже не один, а два, Семпетурн и некий хьорт, назвавшийся лордом Стиамотом. У каждого имеется свое небольшое войско, и они маршируют по улицам, скандируя лозунги и производя беспорядки; за Семпетурна стоял орден рыцарей Деккерета, а за второго – орден Тройственного меча или чего-то в этом роде. Кристофон стал рыцарем Деккерета. Она не видела его уже две недели. В Ни-мойе тоже был свой корональ, а еще где-то объявились два понтифика. А теперь еще и это: ях-тах, ях-тах, ях-тах вуум.

В общем, чем бы ни был этот шум, она не испытывала ни малейшего желания приближаться туда, откуда он доносился. Скорее всего, еще один новый корональ с толпой истеричных сторонников. Миллилейн тревожно посмотрела по сторонам, прикидывая, хватит ли у нее смелости пройти по улице Дизимоля и оттуда пробежать переулками до Маламольского шоссе, от которого уже рукой подать до перекрестка с ее улицей, немного не доходя дамбы Вориакса. Если бы не переулки… она слышала немало странных, мягко говоря, историй о том, что происходит там в последнее время…

Близилась ночь. Заморосил легкий дождик, более похожий на густой туман. У нее кружилась голова и слегка подташнивало от голода, хотя она понемногу привыкала к этому состоянию. С юга, из пригорода Горячий Кинтор, где находились все геотермальные источники, донесся угрюмый гул гейзера Конфалюма, с обычной своей пунктуальностью отметившего очередной час. Миллилейн автоматически взглянула в ту сторону и увидела огромный столб пара, окутанный широкой серной мантией из желтого дыма и, казалось, заполняющей половину неба. Она всю жизнь смотрела на гейзеры Горячего Кинтора и воспринимала их существование как само собой разумеющееся, но почему-то сегодня извержение напугало ее, как никогда прежде, и она снова и снова делала знак Владычицы, пока оно не начало стихать.

Владычица… Не оставила ли она своего попечения о Маджипуре? Куда делись ее ласковые послания, даровавшие покой и добрые советы? И, кстати, Король Снов тоже давно не дает о себе знать. Некогда, в былые, спокойные времена две силы поддерживали равновесие жизни каждого обитателя Маджипура, советовали, предостерегали, при необходимости наказывали. Возможно, они действуют и сейчас, но ситуация вышла из-под контроля, и ни Владычица, ни Король не могут справиться с нею, даже работая от зари до зари, чтобы вернуть положение в норму. Эта система отлично работала в мире, где большинство населения с готовностью выполняло закон. А вот сейчас вряд ли хоть кто-нибудь повинуется закону. Закона просто нет.

Ях-тах, ях-тах, ях-тах вуум.

А с другой стороны:

«Семпетурн! Лорд Семпетурн! Виват, виват, виват, лорд Семпетурн!»

Дождь заметно усилился. «Не стой на месте!» – приказала она себе. Лесовики бузят на площади, одному Божеству известно, что за безумие творится впереди, позади надрываются рыцари Деккерета. Куда ни сунься – везде плохо. И даже если среди рыцарей окажется Кристофон, она не желает его видеть – глаза стеклянные от воодушевления, руки вскинуты в новомодном варианте приветствия пылающей звезды… Она пустилась бегом. Через улицу Малибора до улицы Дизимоля, по ней до переулочка, выходящего на Маламольское шоссе. Неужели она решилась?

Ях-тах, ях-тах, ях-тах вуум.

Улица Дизимоля неожиданно оказалась занята какой-то процессией! Народ валил ей навстречу по девять или десять, как поток бездушных машин, руки у всех одинаковыми движениями раскачивались вверх-вниз, вправо-влево, вправо-влево, а из глоток в навязчивом ударном ритме вырывалось это самое, с позволения сказать, пение. Эти промаршируют прямо по ней, растопчут и не заметят. Она быстро свернула в переулок и увидела в его дальнем конце толпу мужчин и женщин с зелено-золотыми повязками, наперебой восхвалявших нового лорда Стиамота.

Обложили! Нынче вечером вокруг нее собрались чуть ли не все безумцы города.

Оглядевшись в отчаянии по сторонам, Миллилейн заметила на левой стороне переулка немного приоткрытую дверь и поспешно нырнула туда. Она очутилась в темном коридоре, из дальнего конца которого доносились негромкое пение и резкий запах незнакомого благовония. Какое-то святилище. Может быть, один из новых культов. Но, по крайней мере, здесь вряд ли причинят ей вред. Можно будет переждать, пока все безумные толпы, собравшиеся снаружи, не перекочуют в другую часть города.