Валентин Понтифекс

Верно. Мне было нужно побольше узнать о ваших намерениях, прежде чем вступать с ним в любые переговоры.

– Теперь мои намерения вам известны.

– Да, известны. И я прошу вас перестать распространять эти болезни и оказать мне поддержку, когда я встречусь с Короналом. Ваши действия срывают мои планы.

– Какие именно?

– Лорд Валентин отличается от других Короналов. Как вы говорите, он сама святая простота: мягкий человек, у которого не хватает духу на убийство. Отвращение к войне делает его сговорчивым и податливым. Я собираюсь добиться от него таких уступок, которых нам не предоставлял ни один из предшествующих Короналов. Право вновь поселиться на Алханроеле, получить обратно во владение священный город Велалисер, место в правительстве – короче говоря, полное политическое равноправие в пределах Маджипура.

– Проще все уничтожить, а потом выбирать место на свое усмотрение, не спрашивая ничьего разрешения.

– Но вы же должны понять, что это невозможно, что нельзя ни изгнать, ни уничтожить двадцать миллиардов живых существ. Единственное, что мы можем установить с ними мир. И именно в Валентине заключается наш шанс на установление мира, Фараатаа.

– Мир! Какое гнусное, лживое слово! Мир! Ну уж нет, Данипьюр, мне не нужен мир. Меня интересует не мир, а победа. А победа будет за нами.

– Ваша вожделенная победа обречет нас на гибель, – резко ответила Данипьюр.

– Я так не считаю. И я думаю, что ваши переговоры с Короналом ни к чему не приведут. Если он дарует нам те уступки, о которых вы собираетесь просить, собственные принцы и герцоги свергнут его и заменят более жестоким человеком, и что тогда будет с нами? Нет, Данипьюр. Я должен продолжать войну, пока в нашем мире не останется ни одного неизменного.

Любой другой путь означает продолжение нашего порабощения.

– Я запрещаю.

– Запрещаете?

– Я – Данипьюр!

– Да, вы – это вы. Ну и что? Я – Король Сущий, о котором говорилось в прорицаниях. Как вы можете запрещать мне что-либо? Неизменные передо мной трепещут. Я их уничтожу, Данипьюр. А если вы будете мне мешать, я уничтожу и вас. – Он поднялся и, взмахнув рукой, отпихнул в сторону бокал с нетронутым вином, расплескав по столу его содержимое. У двери он остановился и оглянулся, ненадолго приняв форму, известную под названием Река, выражавшую неуважение и презрение. Затем он возвратился в свое прежнее обличье. – Война будет продолжаться, – сказал он. – Пока я позволяю вам оставаться на вашем посту, но предупреждаю: оставьте предательские попытки связаться с противником. А что касается святого Лорда Валентина, то его жизнь принадлежит мне. В день освящения Велалисера его кровь омоет Столы Богов. Берегись, Данипьюр, иначе я использую твою кровь для тех же целей.

6

– Коронал Лорд Валентин со своей матерью Леди во Внутреннем Храме, сказала жрица Талинот Эсулд. – Он просит вас, принц Хиссуне, провести ночь в королевской резиденции в Нуминоре и отправиться к нему с утра.

– Как будет угодно Короналу.

Хиссуне смотрел мимо жрицы на огромную белую стену Первой Скалы, нависавшую над Нуминором. Она была ослепительно яркой, до боли в глазах, светилась почти как солнце. Когда несколько дней назад во время плавания с Алханроеля они впервые увидели Остров, он прикрывал глаза рукой от нестерпимого белого сияния, ему хотелось вообще отвернуться, а стоявшая рядом с ним Эльсинома так и сделала, воскликнув: «Что там такое яркое? Мы не ослепнем?» Но теперь, при ближайшем рассмотрении, белый камень уже не пугал: исходивший от него свет выглядел чистым, успокаивающим и напоминал скорее лунное, а не солнечное сияние.

С моря дул прохладный, ласковый ветерок, тот самый ветер, который так стремительно – но не настолько быстро, чтобы утихомирить растущее в Хиссуне с каждым днем нетерпение, – нес их корабль от Алайсора до Острова.

Нетерпение еще подгоняло его, когда он ступил на берег Острова. Но сейчас он уже понимал, что нужно проявить выдержку и приспособиться к неспешному ритму жизни Острова и его безмятежной госпожи, иначе ему никогда не удастся сделать то, ради чего он здесь появился.

И правда, он ощутил, что начинает проникаться этой неторопливостью, когда в сопровождении жриц проходил по небольшому портовому городку к королевской резиденции Семь Стен. Он подумал, что магии Острова невозможно противиться: такое это спокойное, безбурное, мирное место, которое каждой своей чертой свидетельствует о присутствии Леди. Сейчас бедствия, потрясавшие Маджипур, представлялись Хиссуне пустой выдумкой.