Читаем Валентин Понтифекс полностью

Делиамбр и Лизамон, если они еще живы, – а он был исполнен мрачных предчувствий на их счет, поскольку в течение прошедших недель не общался с ними даже во сне, – были теперь в нескольких сотнях миль позади, на дальнем берегу Стейша. Никаких известий не имел он и от Тунигорна, которого послал назад, на поиски. Сейчас его сопровождали лишь Карабелла, Слит и телохранители из скандаров. Карабелла обладала смелостью и выносливостью, но навыками следопыта – лишь в небольшой степени, а сильные и отважные скандары не отличались особой смышленостью. Слита же, несмотря на его трезвый, проницательный ум, в этих местах угнетал парализующий страх перед метаморфами, который еще в юности был наслан на него во сне, и с тех пор он так и не смог полностью от него избавиться. Глупо со стороны Коронала пробираться сквозь джунгли Пьюрифайна с такой скудной свитой; но глупость, подумал Валентин, похоже, делается отличительной чертой последних Короналов. Он размышлял о ранней и неестественной смерти Малибора и Вориакса, его предшественников, постигшей их, когда они занимались не слишком разумными делами. Пожалуй, безрассудство становится для Короналов обычным делом.

Мало-помалу ему стало казаться, что день ото дня он и не приближается к Иллиривойну и не удаляется от него, что город находится везде и нигде, что весь Иллиривойн снялся с места и движется впереди него, сохраняя постоянный отрыв, который ему никогда не сократить. Ведь, насколько он помнил по тем временам, столица метаморфов представляла собой скопление утлых плетеных строений, среди которых было лишь несколько более основательных построек, и ему чудилось, будто временный призрачный город может перемещаться с места на место по воле своих обитателей; город-кочевник, город-сон, блуждающий огонек джунглей.

– Посмотри туда, – сказала Карабелла. – Это тропа, Валентин?

– Может быть, – ответил он.

– А, может быть, и нет?

– Может быть, и нет.

Им попадались уже сотни подобных троп: легкие шрамы на почве джунглей, неразборчивые следы чьего-то пребывания, оставленные, возможно, месяц назад, а, может быть, и во времена Лорда Деккерета, за тысячу лет до сего дня. Какая-нибудь случайная, воткнутая в землю палка, на которой остался кусок пера или обрывок ленты; кем-то утоптанная колея, как будто здесь уже кто-то прокладывал дорогу; а иногда и вообще ничего явного, лишь подсознательное ощущение таинственных, находящих отражение только в душе следов того, что здесь проходило разумное существо. Но все они никуда не вели. Постепенно загадки исчезали, переставали восприниматься, и только девственные джунгли расстилались впереди.

– Сделаем привал, мой лорд? – спросил Слит.

Ни он, ни Карабелла не сказали ни слова против этого путешествия, каким бы дурацким оно им ни казалось. Они хоть понимают, думал Валентин, насколько неотложной считает он встречу с королевой метаморфов? Или просто хранят вынужденное молчание в течение всех этих недель бесцельных блужданий из страха перед гневом короля и супруга, хотя наверняка думают, что потраченное время можно было бы употребить с большей пользой в цивилизованных провинциях, заняться там обузданием разворачивающегося кризиса? Или – что хуже всего – они посмеиваются над тем безумным путем, который он прокладывает по обильно политым дождем просекам и полянам? Он спрашивал себя, сколько еще сможет продолжать поиски, и постепенно в нем зрело убеждение, что Иллиривойна ему никогда не найти.

Когда они расположились на ночь, он водрузил на голову серебряный обруч Леди и вновь погрузился в транс, телепатическое состояние, и направил сквозь джунгли вызов Делиамбру и Тисане.

Он считал, что ему скорее удастся соприкоснуться разумом с ними, нежели с остальными, так как они были чувствительнее прочих к магии сновидений.

Однако ночь за ночью его попытки не достигали даже подобия желаемого.

Неужели расстояние имеет такое значение? Валентин никогда не пробовал посылать мысли на дальнее расстояние, кроме тех случаев, когда пользовался сонным вином, а сейчас у него не было этого напитка. Или, возможно, у метаморфов есть способ перехватывать или заглушать послания. Или его послания не находят адресатов, потому что все погибли. Или…

– Тисана… Тисана…

– Делиамбр…

– Валентин вызывает вас… Валентин… Валентин… Валентин…

– Тисана…

– Делиамбр…

Тишина.

Он попытался связаться с Тунигорном. Тот наверняка жив, вне зависимости от того, какая катастрофа постигла остальных, и, хотя его разум крепок и хорошо защищен, все равно оставалась надежда, что он раскроется при одной из попыток. Или Лизамон. Или Залзан Кавол. Только бы соприкоснуться хоть с кем-нибудь из них, ощутить знакомый ответ знакомого сознания…

Он еще некоторое время повторял вызов, а потом печально снял обруч и уложил его в шкатулку. Карабелла вопросительно посмотрела на него.

Валентин покачал головой и пожал плечами.

– Полная тишина, – сказал он.

– Если не считать дождя.

– Да, если не считать дождя.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Иная жизнь
Иная жизнь

Эта книга — откровения известного исследователя, академика, отдавшего себя разгадке самой большой тайны современности — НЛО, известной в простонародье как «летающие тарелки». Пройдя через годы поисков, заблуждений, озарений, пробившись через частокол унижений и карательных мер, переболев наивными представлениями о прилетах гипотетических инопланетян, автор приходит к неожиданному результату: человечество издавна существует, контролируется и эксплуатируется многоликой надгуманоидной формой жизни.В повествовании детективный сюжет (похищение людей, абсурдные встречи с пришельцами и т. п.) перемежается с репортерскими зарисовками, научно-популярными рассуждениями и даже стихами автора.

Владимир Ажажа , Владимир Георгиевич Ажажа

Альтернативные науки и научные теории / Прочая научная литература / Образование и наука
Агрессия
Агрессия

Конрад Лоренц (1903-1989) — выдающийся австрийский учёный, лауреат Нобелевской премии, один из основоположников этологии, науки о поведении животных.В данной книге автор прослеживает очень интересные аналогии в поведении различных видов позвоночных и вида Homo sapiens, именно поэтому книга публикуется в серии «Библиотека зарубежной психологии».Утверждая, что агрессивность является врождённым, инстинктивно обусловленным свойством всех высших животных — и доказывая это на множестве убедительных примеров, — автор подводит к выводу;«Есть веские основания считать внутривидовую агрессию наиболее серьёзной опасностью, какая грозит человечеству в современных условиях культурноисторического и технического развития.»На русском языке публиковались книги К. Лоренца: «Кольцо царя Соломона», «Человек находит друга», «Год серого гуся».

Вячеслав Владимирович Шалыгин , Конрад Захариас Лоренц , Конрад Лоренц , Маргарита Епатко

Фантастика / Самиздат, сетевая литература / Научная литература / Ужасы и мистика / Прочая научная литература / Образование и наука / Ужасы
100 великих загадок Африки
100 великих загадок Африки

Африка – это не только вечное наследие Древнего Египта и магическое искусство негритянских народов, не только снега Килиманджаро, слоны и пальмы. Из этой книги, которую составил профессиональный африканист Николай Непомнящий, вы узнаете – в документально точном изложении – захватывающие подробности поисков пиратских кладов и леденящие душу свидетельства тех, кто уцелел среди бесчисленных опасностей, подстерегающих путешественника в Африке. Перед вами предстанет сверкающий экзотическими красками мир африканских чудес: таинственные фрески ныне пустынной Сахары и легендарные бриллианты; целый народ, живущий в воде озера Чад, и племя двупалых людей; негритянские волшебники и маги…

Николай Николаевич Непомнящий

Приключения / Научная литература / Путешествия и география / Прочая научная литература / Образование и наука