Вадбольский – 3

— Фух, наконец-то закончилось. Дорогие гости, извините, что без титулов, а то до вечера буду перечислять, отведайте пирожки и мороженое. У меня больше ничего нет, вы же знаете, я бедный, несчастный и безземельный… Ну, вообще-то земля уже появилась, хотя что за земля, даже меньше Франции…

На меня смотрели, как на врага, как можно радоваться, что такое волшебное представление кончилось, только Иоланта обратила внимание на скромную горничную, что переставила чашу с мороженым в центр стола, забрала поднос и хотела удалиться.

— Постой-ка, девочка, — произнесла она задумчиво, — Где я тебя видела?

Остальные суфражистки посмотрели с недоумением, а Марчелла присела, отыгрывая роль скромнейшей из прислуги, сказала тихим застенчивым голоском:

— На балу у князя Раевского. Вы тогда танцевали с виконтом Гастоном де Леторьером, а я с принцем Карлом Эдуардом Людовиком. Мы с вами задели друг друга локтями, прошу прощения.

Глаза Иоланты расширились, потом резко сузились:

— Карл Эдуард Людовик Иоанн Сильвестр Мария Казимир Стюарт? Красавчик принц Чарли?.. Вот уж наглая скотина!

Марчелла ответила, смиренно опустив глазки.

— Вы правы. Я дала ему пощёчину, когда он отпустил непристойную шутку насчёт моих слишком закрытых персей…

Иоланта не успела слова сказать, как Глориана наконец-то заметила тихую служанку и грозно потребовала:

— Вы графиня?..

— Да, ваша светлость.

Глориана прошипела, наливаясь яростью:

— Как вы можете прислуживать за столом, как какая-то… Вы же графиня, а он всего лишь барон!

Марчелла пискнула пристыженно:

— Так это же мой дядюшка! У него пока нет слуг. Но будут, у него всё будет, он же Вадбольский!

Глориана откинулась на спинку стула, взгляд её не оставлял покрасневшую, как вареный рак, Марчеллу, а Иоланта и Сюзанна начали быстро и тихо переговариваться, только Анна загадочно улыбалась и смотрела на всё происходящее ясными добрыми глазами.

— Марчелла, — сказал я, — разложи барышням мороженое и беги, готовься к урокам!

Марчелла улыбнулась благодарно и в то же время хитро, всё понимает, быстро разложила большой ложкой мороженое в креманки и выскользнула за дверь, не забыв захватить поднос прислуги.

Иоланта перевела на меня задумчивый взгляд.

— Вадбольский…

Я взмолился:

— Да попробуйте уже пирожки!.. Я что, зря старался?

Иоланта хмыкнула.

— Скажи ещё, что сам пек.

— Почти сам, — ответил я гордо, — а мороженое так и вовсе сам!

— Боюсь и пробовать, — сказала громко Дроссельмейер.

Анна улыбнулась, взяла чайную ложечку, зачерпнула из своей стеклянной вазочки мороженого на самый кончик, коснулась губами, лизнула, некоторое время смаковала, потом улыбнулась широко и зачерпнула полную ложечку.

Я перевёл дыхание, у всех в широких десертных вазочках на высоких ножках мороженого по полкилограмма, чистейший пломбир с крошками шоколада и дроблёными орешками, сам такое обожал в детстве… и не только в детстве, так что хоть в этом мордой в грязь точно не ударю.

Глориана изволила обратить на меня царственный взор.

— Вадбольский, — произнесла она нейтральным, но всё же холодноватым голосом, — ваша магия иллюзий… весьма. Что ещё у вас есть подобного?

Я подумал, развел руками.

— Разве что танцы, ваша светлость.

Она поморщилась.

— Танцы?.. Танцы нам знакомы.

Я сказал смиренно:

— Осмелюсь вспикнуть, не все. Некоторые ускользнули от вашего внимания…

Тут же стена исчезла, на её месте открылся огромный зал, под стенами можно рассмотреть людей в средневековых костюмах, а в центр вошла пара, мужчина и женщина, грянула музыка, и начался стремительный и прекраснейший танец, которого ещё не видела земля.

Правда, это всем знакомый менуэт, но когда танцуют чемпионы мира… это непередаваемо!

Я откинулся на спинку стула, сейчас могу уехать в имение, поработать там и вернуться, а эти всё ещё будут смотреть, потому что даже сам смотрю с огромным удовольствием.

А если им показать как именно профессионалы исполняют медленный вальс, венский вальс, медленный фокстрот, танго и квикстеп — это только европейская программа спортивного танца, а как хороши латиноамериканские самба, ча-ча-ча, пасодобль, румба и джайв?

Я не стал проверять их на выносливость, после менуэта заставил исчезнуть красочное зрелище, на их месте снова обшарпанная стена, которую не мешает подновить, если заведутся деньги.

Глориана, вот уж истинная Снежная Королева, пришла в себя первой, обратила на меня царственно надменный взгляд.

— Вадбольский, существует ли артефакт, создающий такое зрелище? Понимаю, это дорого, но моя семья могла бы приобрести.

Я поклонился.

— Увы, ваша светлость. Я такого не знаю, а сам пока не продаюсь.

Понятно, нужно было отказ замотать в обёртки цветных и красивых слов, да ещё и перевязать розовой ленточкой, но я нарочито сказал, что дважды два четыре, и не нужно строить сложных и вычурных формул светской речи с ужимками и пританцовыванием.

— Впрочем, — добавил я, — можете поискать. С могуществом вашего рода многое доступно. Могу сказать разве что, в основе всего лишь усовершенствованные шарманки для воспроизводства музыки, а для изображения — фотография и камера обскура. Без всякой магии.