Вадбольский – 2

Вообще-то я уже проверил весь особняк, строился во времена, когда генерал был на взлете карьеры и частенько принимал многочисленные стада гостей. С той поры больше половины особняка пустует, некоторые комнаты вообще не отпираются годами.

Она сказала живо:

— Дорогой, что ты задумал?

— Ускорить производство, — пояснил я. — Ты будешь не только продавать зелье, но и производить. Ну, не лично, конечно, а за счет сокращения плеча поставок. Делают в подвале, выносят наверх, там и реализуешь.

Её глаза заблестели восторгом.

— Дорогой, как прекрасно ты придумал!.. А то у меня всё больше покупательниц. Хватают как зелье от головной боли, так и кремы, мази, душистые мыла, даже то странное мыло, что жидкое…

— Будет ещё больше, — заверил я. — Подумаем, что нужно городу и миру, расширим ассортимент.

Она бросилась мне на шею.

— Дорогой, ты великолепен!

Конечно, мелькнула мысль все мы становимся великолепными, когда припекает. Не достали бы меня Вадбольские попечительством, так бы и работал по мелочи, а теперь через графиню могут развернуться куда круче.

Что нас не убивает, делает сильнее!

Глава 3

Сам по себе коллаген составить можно за пару минут, труднее перестроить его так, чтобы сумел проникнуть через защитные слои кожи и восстановить её в таком виде, в какой была в молодости.

Пришлось потратить пару часов, ушло бы больше, но уже делал такой для самой Одиллии, так что всё получилось намного быстрее.

На следующий день, тоже поздно вечером, я поставил флакон на прикроватный столик.

— Действует, — сообщил со значением, — всего с неделю. Понимаешь?

Она улыбнулась.

— Птичка в наших руках?

Я кивнул.

— Ты прирожденная заговорщица. Раз в неделю процедуру нужно подновлять, а мазь можно получить только у тебя.

— Мазь? — уточнила она.

Я кивнул.

— Да, на глаза нужно меньше, чем тебе на горло. Повязок не надо, пусть на ночь наносит не слишком толстым слоем вокруг глаз и спит на спине. Будто это простой крем. До скорого!

Она чуть придержала меня за лацканы, заглянула в глаза.

— Ничего больше не хочешь? Я буду той, какой захочешь, это так интересно, никогда бы не подумала…

Через сорок минут я выскочил через чёрный ход, репутация вдовы хоть и не обязательна, но всё равно остаётся безупречной, перебежал дорогу и юркнул в тень на другой стороне улицы.

Мелькнула мысль насчёт Щели, но пешком добираться долго, а Тадэуша отослал, зачем ему ждать всю ночь, если утром могу взять извозчика и доехать с комфортом.

Настоящие мужчины всегда в работе. А женщины… в работе тоже нужны перерывы по всяким надобностям организма, но это всего лишь перерывы.

Не знаю, может быть, графине в самом деле нравится впервые в жизни играть не лидирующую роль, хотя вряд ли это надолго. В любом случае мы сообщники, а не тьфу-тьфу! — любовники. Для меня, да и для неё, повязаться между делом, то есть, планированием обширного заговора, как всех нагнуть и пинать их копытами — самое малое, что можем взять друг от друга, хотя и очень приятная и нужная для цвета лица часть. Ещё древние говорили, что тело — это самое меньшее, что женщина может дать мужчине.

На всякий случай я сделал экстраколлагена с запасом. Иван отнес в погреб большой горшок с притертой крышкой, а то вдруг да у меня не будет времени такой ерундой заниматься.

Но графиня и этот флакон приняла с восторгом и великой благодарностью.

Что-то я в прошлый раз подметил в её взгляде, но промолчал. Ничего страшного, если ещё кому-то поможет с такой процедурой, пусть расширяет влияние и становится незаменимой, всё в копилку, всё в копилку.

Слежку я заметил если и не сразу, то достаточно быстро. Почти сразу ощутил за спиной топанье ног, тяжёлое дыхание и нечистый запах кожи. За мной идёт по ночной улице неопрятный мужик с сильно колотящимся сердцем, я видел отчетливо этот багровый пульсирующий ком в слабом красноватом силуэте, разве что ног почти не видно, словно кровь туда не поступает, ну да ладно, гангрена здесь частый гость алкоголиков и бродяг. Мужик упорно прёт за мной, значит кто-то уже засек мои визиты к графине и теперь принял меры

.

Я не стал заморачиваться, вышел в переулок, где народу вообще нет, город спит, позволил подойти ближе, а потом ускорился, за треть секунды оказался перед ним, перехватил руку с ножом, сжал.

Он охнул и выпустил нож, я подхватил его другой рукой.

— Кто? — спросил я с угрозой. — Кто послал?

Он пробормотал тупо:

— Не знаю. Указали на тебя и дали сто рублей.

— Сто рублев, — сказал я с сарказмом. — Что-то совсем меня не ценят… Что ж ты за такие деньги решил убивать людей?

Он сказал уныло:

— Думаете, я хотел? Жизнь заставила.

— Что заставила? — переспросил я.

Он буркнул:

— Убивать и грабить. Думаете, я хотел? Но жить-то надо?

Я хмыкнул в некотором удивлении от такой житейской философии. Не от самой философии, встречал таких и раньше, на всё идут ради карьеры или финансовой выгоды, но всегда как-то камуфлировалось, а здесь со всей откровенностью, sancta simplicitas.

— А работать не пробовал?

Он поморщился.

— Ну какая теперь работа…

— Понятно, — сказал я. — Труд упорный ему был тошен… Ты не поэт, случаем?