Вадбольский – 2

Передохнув, полез по стене голубятни, добрался до окошка, на миг испугался, что маловато, потом понял, что делали достаточным, чтобы можно было вылезти на крышу, а это значит, можно проделать всё в обратном порядке.

Прислушался, внутри всего пять трепещущих сердец, рывком распахнул окошко, нырнул вовнутрь и сразу же захлопнул за собой, хотя в темноте голуби даже кончика своего клюва не видят.

— Тихо-тихо, — прошептал я. — Я Дубровский!.. Не шумите, и вас съедят не сегодня.

В двух гнездах яйца, голубки не сдвинулись с мест, защищая своё потомство.

В голубятне абсолютно темно, что мне ничуть не мешает, тихонько открыл дверь и выглянул, вниз ведет винтовая лестница, везде пусто. Дрон, что влетел в голубятню со мной одновременно, по моей указке начал осторожно спускаться вниз, я быстро потерял его из виду, он передал, что миновал три пролета, дальше дверь, но не заперта.

— Жди, — велел я торопливо.

Вниз по винтовой сбежал так быстро, что едва голова не закружилась, прильнул к двери, тишина, чувствую биение сердец за пять комнат левее, там помещение для прислуги. Судя по храпу и замедленным функциям организмов, все в глубоком сне, что не скоро перейдет в фазу сновидений.

Чуть приоткрыв дверь, выпустил дрон, его всё равно не увидят, сам вышел на цыпочках, держа в памяти расположение комнат.

Кабинет, в который пробрался с немалым трудом, больше походит на зал для великосветских приёмов. Огромный, панели вдоль стен из дорогих пород дерева, дорогущий хорасанский ковер от стены до стены, а под дальней стеной массивный стол почему-то на шести ножках, как у бильярдного, поверхность из тёмного дуба блестит очень серьезно и внушающе, а массивная чернильница из уральского малахита должна настраивать на возвышенные мысли.

Я быстро пробежал в дальний угол, массивный сейф в мой рост и шире вдвое, толстые стены, замочная скважина под ключ с хитрыми зазубринами.

— Мышка, — шепнул я, — без тебя никак, мигом сюда!

Глава 11

Пока она простукивала сейф, поочередно убирая штифты замка, я рылся в ящиках стола, и в самом нижнем за малозаметной загородкой увидел хитро запрятанный ключик.

Жадно ухватил, бросился к сейфу, даже руки задрожали, когда сумел всунуть в скважину и… повернулось легко, словно хозяин каждый день открывал-закрывал сейф, не забывая смазывать механизм!

Сердце застучало снова так, будто лезу по стене здания, цепляясь за микроскопические неровности камня. Тяжёлая, как ворота в имение, дверца сейфа под моим усилием начала открываться, я увидел ровные полки и чуть не захлебнулся слюной.

Какие же операции проворачиваешь, Глебов-старший, если почти весь сейф забит туго перевязанными связками банкнот?

Чуть трясущимися руками начал торопливо перегружать пачки денег в вещевой мешок. Как же здорово, что захватил этот огромный, что брал под туши бозонных тварей!.. Здесь денег больше, да и тяжелее эти десятки пачек, а ещё половину сейфа не очистил!

Самая нижняя полка не полка, а металлический ящик, заглянул и чуть не присвистнул в изумлении. Золотые монеты разных эпох, от нынешних золотых рублей до двойных наполеондоров, причем на одних монетах Наполеон с венком, как уже император, на других ещё как первый консул, попались и наполеондоры, на которых уже не Наполеон, а другие короли, что теперь кажется смешным, монеты как французские наполеоновской эпохи, так и итальянские, шведские, бельгийские, даже российские, называются всё ещё наполеондорами, хотя Наполеона давно нет. Правда, наполеондоры у нас уже называются империалами.

С полсотни набралось тезаврационных монет в сто франков каждая, это пять двойных наполеондоров в одной, я всё засунул в вещевой мешок, с усилием оторвал от пола и охнул. Две проблемы, выдержит ткань — не выдержит, но даже если выдержит, как с таким грузом спускаться?

Жадность рулит миром, а голь на выдумки хитра: отогнув решётку на окне, я окутал мешок стелс-тканью и спустил на толстой шёлковой верёвке, сорванной с тяжёлых величественных штор на огромных окнах.

Дрон мониторит окрестности, я кое-как спустился вслед за мешком, но тут мое счастье кончилось, патруль в составе двух человек сделал красивый разворот через левое плечо и направился под стеной здания в мою сторону.

В груди стало холодно, я накрылся стелс-тканью и накрыл собой мешок, согнувшись, как креветка, что, понятно, не спасет, уже с трех шагов увидят что-то непонятное, переливающееся в воздухе, и захотят пощупать, а мне только драк недоставало, кто мешок потащит?

— Быстрее, — шепнул я дрону, — вон там на углу подними шум!

Дрон исчез, патруль продолжал двигаться ко мне, один наконец насторожился, сказал напарнику:

— Слушай, что вон там как-то странно поблескивает…

— Где?

Первый ответить на успел, за их спинами пронзительно заскрипело, словно кто-то выламывает ставни, для верности перекрытые железной слегой. Оба моментально развернулись, взяли ружья наизготовку и быстрым шагом пошли, не побежали, в ту сторону.