Ваал. Неисповедимый путь

Уэйн собирал разбросанные детали самолета, когда Феликс принес апельсиновый сок и кексы. Сразу после ухода дворецкого он набил кексами рот. Апельсиновый сок показался ему слишком горьким. Поэтому после двух глотков юноша выплеснул содержимое стакана в бассейн и поболтал в нем рукой, чтобы никто ничего не заметил. Мистер Найлз настаивал, чтобы Уэйн съедал все, что ему приносили, и не было смысла его сердить. Потом Уэйн сел на край бассейна и вновь стал твердить себе, что крашеная шлюха врала.

57

Билли Крикмор смотрел по телевизору «Дом на холме призраков», когда в его палату в главном госпитале Чикаго, тихо постучав, вошла Бонни Хейли.

— Привет, — поздоровалась она. — Как ты себя чувствуешь?

— Лучше.

Он сел и попытался привести себя в порядок, проведя ладонью по взъерошенным волосам. Его кости ныли, а аппетит полностью пропал. Сон был путаницей кошмаров, и в жестком свете экрана телевизора лицо Билли выглядело изможденным и уставшим. Он находился в госпитале уже два дня, обессиленный после шока и нервного истощения.

— А как ты?

— Прекрасно. Смотри, я принесла тебе кое-что почитать. — Девушка протянула ему номер «Трибьюн», который купила в киоске внизу. — Надеюсь, это поможет тебе скоротать время.

— Спасибо. — Билли не сказал ей, что каждый раз, когда он пытался читать, буквы перед глазами расползались, как муравьи.

— С тобой все в порядке? Я имею в виду... с тобой здесь хорошо обращаются? В институте все хотят навестить тебя, но доктор Хиллберн сказала, что пока никому нельзя. Я рада, что ты захотел увидеть меня.

Был поздний вечер, и лучи заходящего солнца просачивались в окно напротив кровати Билли. Доктор Хиллберн провела с ним большую часть вчерашнего дня и сегодняшнее утро.

— Доктор Хиллберн звонила в Готорн?

— Не знаю.

— Я давно ничего не слышал о своей матери. Я беспокоюсь, все ли с ней в порядке. — Билли вспомнил слова Меняющего Облик: «Твоя мать умерла. Пришел ковбой и отстриг ей голову».

Бонни пожала плечами. Доктор Хиллберн просила ее не говорить с Билли о его матери. Владелец магазина в Готорне — Билли дал номер его телефона — рассказал доктору Хиллберн, что Рамона Крикмор погибла, когда среди ночи в ее доме начался огонь. Дом сгорел очень быстро.

— Я так устал. — Билли показалось, что по лицу Бонни пробежало темное облачко. Его мозг все еще переполняли воспоминания и эмоции, поглощенные им в отеле «Алькотт»; он понимал, что чудом избежал смерти от руки Меняющего Облик. Зверь не мог разрушить его мозг или лишить рассудка, но когда Билли вспоминал обгоревший труп, ползущий к нему по углям, то начинал дрожать. Что это было — очередная иллюзия, или же Меняющий Облик действительно обладает способностью использовать мертвых, словно кукол? В его глазах горела настоящая ненависть — и мрачная безнадежность. Когда Меняющий Облик сбросил скорлупу из обгорелой плоти, его глаза погасли, как спиртовые лампы. И где зверь сейчас? Затаился и ожидает очередного шанса, чтобы уничтожить его?

Они обязательно встретятся снова. Билли даже не сомневался.

— Доктор Хиллберн сказала, что журналисты сделали видеозапись, — тихо сказал Билли. — Они заперли пленку в сейф, но вчера ей ее показали. Она видела, как некоторые духи входили в меня, а некоторые просачивались обратно в стены. Пленка зафиксировала все. Меня, духов в комнате... Доктор Хиллберн сказала, что в «Око Чикаго» еще не решили, показывать эту запись по телевидению или нет, но они обещают прислать в институт ее копию. — Юноша вспомнил восторженный голос доктора Хиллберн, когда она говорила ему, что многие парапсихологи хотят ознакомиться с записью и встретиться с ним и что очень скоро его жизнь изменится. Ему не обязательно оставаться в Чикаго. Чикаго — и особенно институт — лишь первая ступень в его долгом и трудном путешествии. В глазах доктора Хиллберн светилась надежда.

Лоб Билли пронзила острая боль, а тело обмякло, словно куча тряпок.

— Интересно, здесь есть где-нибудь пианино?

— Пианино? Зачем?

— Я люблю играть. Разве я не говорил тебе? Я хочу тебе многое рассказать, Бонни. О моей семье и о Неисповедимом Пути. Я хочу показать тебе Готорн. Он неказист, но я там родился. Я покажу тебе мой дом и среднюю школу; я покажу тебе тропинки, по которым любил ходить в детстве. Я возьму тебя туда, где в скалах поют ручьи и где можно услышать голоса тысячи различных птиц. — Он посмотрел на Бонни с надеждой. — Ты хочешь?

— Да, — ответила она. — Я... я думаю, да. Очень.

— Я скоро поправлюсь. Это не займет много времени. — Сердце Билли забилось чаще. — Я также хочу узнать то, что важно для тебя. Ты покажешь мне когда-нибудь Ламезу?

Бонни улыбнулась и нашла его руку под простыней.

— Как ты думаешь, может девушка-ковбой поладить с индейцем? — спросил Билли.

— Да. Я думаю, они прекрасно поладят.