Ваал. Неисповедимый путь

«В конце концов так я жертвую только собой», — подумал Билли. Он двинулся вперед, и билетерша кивнула в сторону сигарной коробки.

— Пятьдесят центов, дорогуша. Если тебе двадцать один, то я девица Энни, но черт с ним...

Внутри, в дымчатом зеленом свете, возле сцены, расположенной на фоне нарисованных кричащими красками джунглей, стояла дюжина длинных скамеек. Из динамиков раздавался бой барабанов. Билли сел в первый ряд. Помещение стало заполняться свистящими и кричащими мужчинами. Они хлопали в такт барабанам и хриплыми голосами требовали начала шоу. Внезапно блондинка-билетерша показалась на сцене, и барабанный бой смолк. Женщина начала говорить в микрофон, который шипел и свистел из-за обратной связи.

— Хорошо, успокойтесь! Через минуту мы начинаем! А пока прошу вас взглянуть на колоду карт, которую я держу в руке, только не подходите слишком близко, чтобы у вас не обгорели ресницы! Да, прямо из Франции, из Парижа, с такими картинками, которые заставляют мужчину вскочить и закукарекать! Таких вам не купить в местной лавке! Но вы можете купить их здесь, всего за два доллара и семьдесят пять центов! Они-то знают, во что играют в Париже!..

Билли беспокойно заерзал на лавке. Рядом с его лицом клубился сигарный дым. Кто-то закричал:

— Сгинь со сцены или раздевайся, малышка!

Билли охватило смутное и неприятное ощущение, что за ним наблюдают, но, обернувшись, юноша увидел только массу возбужденных лиц, испачканных зеленым светом.

Шоу началось. Под громкие звуки рок-музыки мясистая рыжеволосая женщина в черном бикини — одна из тех, которые были с Сантой, — важно вышла на сцену, держа в руках плюшевого шимпанзе. Ее бедра призывно тряслись. Она прижала шимпанзе к своей едва прикрытой груди, а затем стала двигать его по всему телу. Мужики разом утихли, словно загипнотизированные. После минуты или двух вращения бедрами женщина покатилась по полу и сделала вид, что ужасно смутилась тем, что ее груди выскочили из своего убежища. Она легла на спину, усадив шимпанзе на свою промежность, и начала стонать и корчиться, сводя и разводя в воздухе ноги. Ее бедра тряслись все быстрее и быстрее, обнаженная грудь трепетала. Билли казалось, что его глаза вот-вот вылетят из орбит. Затем зеленый свет погас, а когда зажегся снова, на сцене снова стояла билетерша, предлагая купить какие-то комиксы про Тихуану.

Следующей танцовщицей была тоненькая негритянка, которая принимала позы, совершенно недоступные для нормального человека из мяса и костей. Большую часть выступления ее промежность, обтянутая тонкими трусиками с нарисованным на самом интересном месте кошачьим глазом, была предложена обозрению публики, в то время как голова девушки покоилась на полу. Музыка ревела и грохотала, но танцовщица двигалась очень медленно, как бы подчиняясь своему внутреннему ритму. Билли удалось поймать ее взгляд, и он увидел, что ее глаза ничего не выражают.

После того как блондинка попыталась продать лекарство от импотенции, на сцену вышла высокая ширококостная девушка в ярко-желтом платье. Огромная грива всклокоченных желтых волос падала ей на спину. Однако в середине номера, когда из-под обтягивающего материала выскочили ее громадные груди и стало совершенно ясно, что под платьем девица абсолютно голая, она неожиданно сорвала эту гриву, и все увидели, что на голове у нее нет ни единого волоса. Раздался общий вздох, а затем танцовщица показала публике, что у нее нет волос и еще кое-где.

За девушкой-львицей последовала грубоватая, немного полная брюнетка в тигровой шкуре. Она главным образом сто-яла на месте, тряся грудями, ударяя пальцами по соскам и сжимая ягодицы. Затем она сделала несколько глубоких поклонов, которые дались ей явно с трудом, что было видно по мгновенно вспотевшему лицу. Когда она удалилась, блондинка предложила зрителям «Французские щекоталки», а затем сказала:

— Хорошо, вы готовы поджариться? Вы готовы к тому, что из ваших яиц сделают яичницу, сварят, а затем повесят сушиться на солнышке?

Послышались вопли согласия.

— Тогда встречайте Санту... Девушку-Пантеру...

Свет на несколько секунд погас, а когда зажегся, в центре сцены, свернувшись, лежало что-то черное. Снова забили барабаны. Пятно красного света медленно скользило по стене, словно солнце в африканском вельде. Билли подался вперед, полностью заинтересованный происходящим.