Ваал. Неисповедимый путь

Он взял чемодан и пошел к «фольксвагену», оставив их наедине.

— Билли. — Голос отца был тихим, а голубой глаз затуманили смутные воспоминания о тех днях, когда стоящий перед ним юноша был еще маленьким мальчиком. На здоровой половине его лица мелькнула улыбка.

— Я уезжаю, папа. Я буду много работать и присылать вам деньги. Все будет прекрасно...

— Билли, — произнес Джон, — я... я хочу прочитать тебе. — Эмоции затрудняли речь, и Джон никак не мог подобрать правильное слово. Он постарался сконцентрироваться, взял Библию, открыл Евангелие от Матфея и поискал нужную цитату. Затем с трудом начал читать: — Матфей, седьмая глава, стихи тринадцатый и четырнадцатый: «Входите... тесными вратами, потому что широки врата и пространен путь... ведущие в погибель, и... многие идут ими; потому что узки врата и узок путь... ведущие в жизнь, и немногие... находят их». — Он закрыл Библию и медленно перевел взгляд на сына. — Я уже стал лучше читать.

Билли обнял отца и поцеловал его в щеку. От Джона пахло «Виталисом», и Билли вспомнил счастливые времена, когда они вместе ходили стричься к Куртису Пилу. Когда он выпрямился, глаза отца сияли.

— До свидания, папа, — попрощался Билли.

Рамона обняла сына, и они направились к фургону доктора Чудо.

— Будь осторожен, — сказала мать хриплым от волнения голосом. — Будь сильным и гордым. Два раза в день чисть зубы и проветривай на ночь одежду. Помни, кто ты такой: ты — Билли Крикмор, и в твоих жилах течет кровь чокто.

— Да, мэм. Я буду присылать деньги каждую неделю, и... — Юноша взглянул на фургон, и его охватил настоящий ужас; он чувствовал себя попавшим в кораблекрушение матросом, которого медленно сносит в океан. — Со мной все будет в порядке, — закончил он, когда страх утих. — Тебе нужно съездить на ближайшую заправочную станцию и подкачать «олдсу» колеса. Я хотел это сделать сам, но... времени было мало...

— Пиши, сынок, слышишь? Помни о хороших манерах и не забывай молиться...

Доктор Чудо открыл дверь машины. Билли вскарабкался в слегка запущенную кабину, и Рамона снова обратилась к нему:

— Помни, кто ты! В твоих жилах течет кровь чокто, и...

Дверь автомобиля захлопнулась. Чудо включил зажигание.

— Ты готов, Билли?

— Да, сэр. — Он взглянул окно, помахал отцу, а затем сказал матери: — Я люблю тебя.

Фургон медленно пополз вперед.

— Я люблю тебя! — крикнула Рамона в ответ и пошла рядом с фургоном, пока тот на маленькой скорости объезжал глубокие рытвины. — Ложись спать пораньше и не засиживайся допоздна. — Она прибавила шагу, потому что фургон увеличил скорость. Из-под его колес начали подниматься клубы пыли. — Веди себя хорошо! — крикнула Рамона.

— Ладно! — пообещал Билли, и в следующее мгновение фургон рванулся вперед. Рамона, прикрыв рукой глаза, видела, как он выехал на шоссе, свернул налево и исчез за занавесью вечнозеленых деревьев. Но Рамона продолжала стоять и смотреть до тех пор, пока звук двигателя не растворился в прозрачном воздухе.

29

Рамона повернулась и, поднимая пыль, направилась к дому. Она несколько минут посидела с Джоном, а затем сказала ему, что ей надо отлучиться часа на два — съездить на заправочную станцию и в магазин в Файет. Муж кивнул и сказал, что все прекрасно. На кухне Рамона достала из кувшина два доллара, проверила, есть ли у Джона под рукой все необходимое, и взяла ключи от машины. Она выехала на шоссе в двадцать минут пятого, рассчитывая попасть в нужный магазин до закрытия в пять часов.

В Файете она припарковала «олдс» рядом с ломбардом и кредитной конторой. Витрину ломбарда украшали дешевые кольца с фальшивыми бриллиантами, приемники, пара электрогитар, тромбон и несколько наручных часов. Над входом висели вывески: «ЗАЛОГИ И ССУДЫ ХЭПА» и «ВЫ ВСЕГДА СЧАСТЛИВЫ, КОГДА ИМЕЕТЕ ДЕЛО С ХЭПОМ». Рамона зашла в контору, где единственный потолочный вентилятор гонял туда-сюда пыльный воздух.

— Могу я видеть мистера Тиллмана? — спросила Рамона у плосколицей женщины, стоявшей за одним из прилавков.

— Хэпа? — Один глаз женщины был стеклянным и смотрел в пустоту, но другой быстро и оценивающе скользнул по Рамоне. — Да, он в своем кабинете. Но если вы хотите его увидеть, при... — Рамона решительным шагом направилась в служебное помещение конторы. — Эй, леди! Туда нельзя!

Рамона отодвинула зеленую занавеску, миновала узкий коридор и без стука вошла в тесный кабинет.

Хэп Тиллман, чудом разместив свое толстое тело на стуле и положив ноги на стол, курил сигару «Свишер Свит» и рассматривал журнал «Стэг». Он вскочил, разъяренный тем, что кто-то без разрешения вторгся в его святилище, и уже собрался метать громы и молнии, но тут увидел Рамону. Из-за ее плеча выглядывала рыжеволосая женщина.

— Хэп, я ей говорила, что сюда нельзя.

— Все в порядке, Дорис. Я знаю миссис Крикмор. Оставь нас.

— Я говорила ей, что сюда нельзя. — Женщина стрельнула в Рамону злым взглядом и закрыла дверь.

На мясистом лице Тиллмана выделялась квадратная нижняя челюсть. Иссиня-черный костюм смешно контрастировал с серыми бровями.

— Так! Миссис Крикмор, какой сюрприз увидеть вас здесь!