В зоне риска. Интервью 2014-2020

– Разве в кинематографе Говорухин фигура менее значительная, чем в музыке Ростропович, памятник которому установлен в самом Центре? Я считаю, что – более значительная. Всё-таки Ростропович, при всём к нему уважении, был лишь исполнителем. А Говорухин – создатель. Почувствуйте разницу! Может быть, Карену Шахназарову и мэру Москвы Сергею Собянину, которому я шлю запоздалые поздравления с юбилеем, – действительно, подумать и устроить там, на Мосфильмовской, а она уже почти центр Москвы, такую аллею Кинопамяти? Люди специально ездили бы, чтобы посмотреть на наших великих, в хорошем смысле обронзовевших режиссёров.

– В том числе – на Говорухина.

– А Говорухин с его манерами английского аристократа из Одессы – сам был при жизни похож на памятник, который вышел на неспешную прогулку, попыхивая вересковой трубкой. Это не насмешка, он в самом деле производил такое впечатление. Вот Ролан Быков, которому тоже стоять в этой аллее, тот, наоборот, вёл себя, как антипамятник. А в Говорухине всегда было что-то от монумента.

Мне кажется, даже Путин немного робел в его присутствии. Я первым приду и положу цветы к подножью бронзового Станислава Сергеевича…

Беседовали Любовь Моисеева и Александр Гамов

«Комсомольская правда», июнь 2018 г.

«Мы научим тебя Родину любить!»

Знаменитый писатель, председатель Общественного совета Министерства культуры России сделал в эфире Радио «Комсомольская правда» несколько сенсационных заявлений. Этот писатель с пустыми руками никогда к нам в «Комсомолку» не приходит – обязательно с новой книгой. Вот сейчас в обществе обсуждается его публицистическое произведение с несколько странным для комсомольца-интернационалиста названием, даже несколько провокационным «Желание быть русским». И наше интервью с писателем мы начали с вопроса, как говорится, в лоб:

– Вы националист, что ли, Юрий? – Ну, вы… сказали, будто клеймом припечатали!

В 1920—1930-е за национализм, и не только русский, могли и расстрелять. Я вообще-то ожидал подобной реакции от определённой части российской интеллигенции, запутавшейся в своей этнической принадлежности, и поднимая опасную тему, знал, что навлеку на себя негодование «граждан мира», предпочитающих зарабатывать на жизнь почему-то в России. Но от вас-то, Александр Гамов… Вы мне объясните, что плохого, если человек озаботился судьбой своего народа? Почему якуту или татарину можно, а русскому нельзя?

– Скажем прямо: нас тема национальности просто пугает. На этой почве проливается очень много крови. Нужно ли сейчас муссировать эту тему, да ещё с таким посылом – о русских? Русские огромная нация, если этот медведь начнёт ломать посудную лавку, мало не покажется никому.

– Во-первых, не такая уж и огромная, неуклонно убывающая, а если сравнивать с занимаемой территорией, так и просто маленькая. Во-вторых, чтобы медведь не начал ломать лавку, надо хотя бы изредка интересоваться его здоровьем, самочувствием, спрашивать, как ему, косолапому, живётся, какие у него вопросы к власти, к самому себе. И тема это взволновала меня не сегодня. Хочу, кстати, напомнить, что в конце 93-го года в «Комсомольской правде» вышла моя статья, которая так и называлась «Россия накануне патриотического бума». Тогда все тоже говорили: какой патриотизм, это слово практически под запретом, его не услышишь ни на радио, ни на телевидении. Тем не менее я оказался, прав, власть вскоре очень озаботилась дефицитом патриотизма, без которого страна как организм без иммунитета. Жаль только, что патриотизм сегодня насаждают ровно те силы и персонажи, которые рушили его в 90-е. Впрочем, и это я в той статье предсказал.