В зоне риска. Интервью 2014-2020

– У меня однажды был забавный эпизод. Пришла устраиваться на работу девушка, и я ей предложил выполнить задание, предварительно спросив у неё, о чём бы она хотела писать. Она ответила, о кино. «Замечательно! – говорю я. – Нам нужно взять интервью у человека, который стоял у истоков советских сериалов. Он был главой объединения «ЭКРАН» и редактором самого первого сериала, который вышел на экраны Советского Союза в 60-х годах. Вы, конечно, этого не помните, но я вам подскажу: это «Сага о Форсайтах». Она смотрит на меня абсолютно ничего не понимающими глазами. Я спрашиваю: «А вы читали «Сагу о Форсайтах»?» – «Нет, Сага Форсайта я не читала. Он американец?» – «Подождите, а как вы оказались в журналистике?» – «Вообще-то, я специалист по кораблестроению, но нам перестали платить, и я подумала, где бы можно сейчас заработать денег, и окончила курсы журналистов».

– Как Вы считаете, а Институт журналистики и литературного творчества – не лишнее ли образовательное учреждение? Раньше этот институт сотрудничал с Вашей газетой…

– Я не знаю, кого они там выпускают, но ни один из их выпускников к нам не попал. Хотя вроде бы мы даже сидели в одном здании. По-моему, это просто курсы повышения тщеславия.

– Слышала, что Вы были рецензентом у Вашего друга, депутата Государственной думы РФ Александра Хинштейна, читали его пьесу, которую тот обещал поставить в Самарском театре драмы. Какова судьба этой работы?

– Я очень хорошо это помню. Мы с Александром Евсеевичем обсуждали его замыслы, он со мной консультировался как с драматургом, мы спорили о каких-то деталях. Насколько мне известно, эту пьесу взял в постановку московский «Театр Луны».

– То есть, до Самары эта пьеса не доедет?

– Ну, я надеюсь, что доедет. Обычно всё у нас едет из Москвы. Хотя, скажем, две мои последние пьесы сначала поставили в регионах, а только потом в Москве.

– Если мне не изменяет память, Вы были в Самаре в последний раз в 2012 году…

– Да, я приезжал на премьеру инсценировки моей повести «Работа над ошибками», поставленной в Смарте. Но, надеюсь, что в Самаре поставят что-нибудь новое из моих пьес. Например, новую, которую я назвал «Эсхатологическая комедия».

– Скажите, а как поживает Ваш спектакль «Козлёнок в молоке»?

– И хорошо, и плохо. Плохо – потому что закрылся Театр Рубена Симонова, где он шёл 16 лет на аншлагах. Поэтому сейчас в Москве я как раз веду переговоры с двумя театрами, которые хотят его поставить. Недавно состоялась премьера «Козлёнка в молоке» в хабаровском театре и имела феноменальный успех, город стоял на рогах. Думаю, и в Москве показ возобновится, потому что это аншлаговая пьеса.

– В прошлом году Вы принимали участие в совещании по вопросам подготовки и проведения Всероссийского фестиваля авторской песни им. В. Грушина. Благодаря большим усилиям федеральных и областных властей два противоборствующих фестиваля – Платформу и Грушинский – после многолетнего раскола удалось объединить. Однако новая концепция якобы объединенного фестиваля свидетельствует о том, что его организаторы по-прежнему не находят согласия. В этом году на Поляне планируется оставить только 6 эстрад, а формат фестиваля сделать чисто бардовским. Получается, объединение было формальным? Как, по-вашему, могут отразиться подобные изменения на самом фестивале?

– Я немножко оторвался от этого процесса и не в курсе, что там происходит, но у меня тоже сложилось впечатление, что антагонизм остался. К тому же, явно не сбылись щедрые обещания министра культуры. На подведении итогов была некая нервозность и несогласие с такой формой объединения. Поэтому я предположил, что этот конфликт пока окончательно не разрешён. Но новые фазы противостояния мне неизвестны. Лично я – за объединение.