В зоне особого внимания

— С Госбанком завтра всё решим, вызвал я заместителя начальника отдела по банковскому развитию к себе. А что за турнир у тебя начинается? Когда финал? Прийти поболеть?

— Да отборка обычная, там и зрителей немного, зачем вам время терять?

— Олимпийский чемпион, и в отборке? — удивился Власов.

— Я весовую категорию поменял… Расту, толстею. И потом, не хочу пренебрегать спортивным принципом и считаю, что нужно поучаствовать в отборке наравне со всеми, — отвечаю я. — Бои у меня всю неделю будут проходить, до воскресенья.

— А насчёт выборов — молодец! Я и сам иду, от КПСС. Только почему ты решил выдвигаться от Хакасии, да ещё на альтернативной основе? Что там Шенин придумал?

— А есть разница, от чего избираться? — стало любопытно мне.

— Особой нет, но после будут ещё и внутренние выборы в Совет Союза и Совет Национальностей, это уже среди депутатов, и от Хакасии в Совет Национальностей всего два человека избираются, а от Красноярского края больше.

— Наш первый планирует Вепрева в Совет Союза отправить. Тот в сентябре, когда Михаил Сергеевич приезжал, отличился. Горбачёв вроде как с претензиями к нему: мол, тут у вас провал, там всё плохо… где мясо, где молоко? Так наш колхозник, встав и начав каяться, кое-что и предложил с перепугу. Вот сейчас фермерские хозяйства в крае в срочном порядке организуем, как и обещали Горбачёву, — припомнил я.

— Хорошее дело! Нужна будет помощь, скажешь. А что ты хотел спросить про Латвию, когда говорил, что это не телефонный разговор?

— Да… Сейчас округа сформировали в Латвии… Так вот, разговаривал я с представителем Интерфронта… Так вот… — косноязычно начал объяснять я.

Несколько растерявшись, я окончательно запутался. И было от чего! Мало того, что я пролоббировал создание этого Интерфронта, отправив на их декабрьский учредительный съезд несколько десятков воинов-интернационалистов из нашего Союза, так я ещё и смог припомнить фамилию одного из будущих активистов этой организации — Алкснис. Долго искал этого человека и нашёл у военных на должности какого-то инженера-инспектора ВВС Прибалтики. У него уже было публичное выступление, где он резко высказался против Народного фронта Латвии. Мониторя прессу ещё до армянского отпуска, я разыскал Алксниса, лично позвонил, побеседовал, и теперь Виктор Имантович — руководитель Интерфронта. Что конкретно делать — он пока сам не понимает, но на выборы его нещадно критикуемый некоторыми силами в Латвии фронт идёт. Подозреваю, что создание Интерфронта я заметно ускорил, оставшись при этом в тени. Алкснису же я посоветовал в качестве целей и задач взять нейтральные темы, вроде экологии, дружбы народов и помощи Перестройке.

— У них в Латвии нарушена статья 17 закона о выборах от 1 декабря прошлого года! — чётко, почти по-военному, доложил я.

— А что там? — озадачился Власов.

— Должны быть округа равной численности, а на деле округа сельских районов раза в четыре меньше городских, — пояснил я. — То есть у сельчан и горожан неравные права. Разве это допускает закон? — возможно, несколько пафосно закончил я.

Власов задумался, став серьёзным.

— Тогда, Толя, надо во всех регионах промониторить численность округов на предмет равенства. И не только в Латвии. И вынести этот вопрос на Политбюро… Здесь необходимы серьёзные изменения в законодательстве, иначе пропнуть за месяц такую махину изменений будет невозможно. Я понял — вопрос важный, да и мне пора уже не только карточку поднимать на голосовании, но и свои инициативы выдвигать. Надо только подумать, как подать эту идею, чтобы Горбачёв поддержал.

— Как? Да как критику! Сейчас кто критикует, к тому и прислушиваются, — посоветовал я, отметив, что мои инициативы у Власова стали уже «своими инициативами».

— Ты в воскресенье ничего не планируй, после финала твоего поедем на дачу ко мне. Опять есть люди, с которыми тебя надо познакомить, — произнёс на прощание Власов.

— В финал выйти ещё надо, у меня первый бой предстоит с чемпионом Москвы! — серьёзно ответил я и, набравшись наглости, попросил: — А помните норвежскую велосипедистку? Ну, подвозили вы нас ещё? Если я с ней приеду?

— Ха-ха! Велосипедистка! Ой, Толя, как хорошо молодым быть! Ты этого, жаль, не понимаешь пока, вот будет тебе годков, как мне, тогда… Конечно, бери норвежскую принцессу, только без охраны, мало ли кто там в охране у неё, агенты ФБР, например, а у меня дача — режимный объект фактически, допуск не у всех есть.

Да понимаю я! Если не стариком, то уже солидным дядей был, а нынче у меня вторая молодость, и отношусь я к ней гораздо бережнее, чем к первой. Когда в первый раз молодой был, казалось, что всё впереди, всё можно изменить, мол, тренируюсь пока для настоящей жизни, которая вот-вот настанет. Нет, не настанет. Сегодняшняя жизнь — она и есть настоящая. И уж в этот раз я возьму от неё по максимуму!

— А можно я от вас Марте позвоню? — внезапно пришла мне в голову идея.

— Отчего нет? Давай номер, — щедро соглашается Александр Владимирович и после моего недолгого разговора резюмирует:

— Неплохо ты шпаришь на инглише.