V – значит Вендетта

Стефано неспособен причинить вред! Неспособен причинить конкретно мне! Да, он жестокий и беспощадный, но не по отношению ко мне! Он ведь видел, как я рыдала! Рыдала из-за его ненастоящей гибели! Я спустила курок, выстрелив в родного отца! И неважно, что всё происходило лишь в моём сознании! Это всё не имеет значения! Факт остаётся фактом: я совершила то, что непоправимо и необратимо! Я убила за него!

Ранее занималась данным занятием ради денег, навыков и банального интереса, дабы в будущем применить умения на ублюдке, что подрезал невинную маму. Но после реалистичного сна, я поняла, что далеко неравнодушна к этому человеку. Я готова убивать ради забавы и лишь единожды поклялась самой себе убить ради возмездия. Я хотела и готова была уничтожить за неживую маму, но с появлением этого мужчины осознала, что он единственный, кто по сей день, час, секунду находится при жизни и ради которого я готова убивать. Я готова убивать за него, а Стефано намерен уничтожить меня.

– Ублюдок! Подонок! Предатель! Лицемер! – кричала одними губами я. – Ненавижу!

В порыве ярости я раскрошила зеркало, коих в моей жизни был переизбыток. Гул стоял неимоверный. Эспозито определённо слышал стук битого стекла. Но разве ему не плевать? Должно быть, он так и жаждет, чтобы я пустилась камнем вниз и разлетелась вдребезги.

Подобрав один из осколков, я стиснула зубы и, сглотнув тягучий ком, вонзила остриё в собственную ногу, резким движением разрезая нежную плоть. С губ сорвался сдержанный стон. Я зажмурилась, чувствуя дикое облегчение, и сползла на пол. Не сказать, что ранее имела мазохистские наклонности, но это было единственное, что могло привести меня в чувство или, напротив, временно отключить от реальности и неприятных ощущений.

Глаза сомкнулись под тяжёлыми веками, в следствии чего я вновь уснула.

****

Меня бросили на дороге, как слепого и беззащитного щенка. Нет, на тот момент я уже не плакала, а попросту растерянно восседала на коленях и рыскала в поисках собственного рюкзака. В правом кармане всегда находилась пачка сухих салфеток, что нередко спасали не только меня, но и неаккуратного Билли, который зачастую получал мячом по носу, и из него текло, как с Ниагарского водопада.

Внезапно кто-то склонился ко мне и протянул детскую школьную сумку. Я наощупь отыскала «тайник» и благополучно изъяла желанные бумажки. 

– Что произошло, разбойница? – поинтересовался неизвестный и я машинально подняла голову, но тут же опомнилась, поняв, что всё равно ничего не увижу. 

– Ничего, всё в порядке, – шмыгнув носом, соврала я и принялась утирать склеившиеся от крови глаза. 

– Разве тебя не учили, что лгать нехорошо? – более серьёзным тоном спросил, он внаглую выдирая из рук испачканную бумажку, бережно приподнимая подрагивающий подбородок и с некой заботой болезненно протирая несчастные глаза. – Так юна, а уже ввязалась в драку. 

– Я справлюсь сама! – испуганно попятилась назад я и неуклюже приземлилась на пятую точку.

Он не уходил. Лишь придержал за руку, не отрываясь от процесса. 

– Кто тебя так? 

– Главная змея, – процедила сквозь зубы я, сгорая от негодования. 

– Нет, дорогуша, – причмокнул мужчина, на долю секунды отрываясь от моего лица. – Змея – это очень благородное и поистине мудрое существо. От части ты права. Она может восставать в образе добра или зла, начала или конца, яда и исцеления, смерти либо возрождения. 

– Кто Вы? – нахмурилась я. – Почему разговариваете со мной? Вы маньяк?