В заповедной глуши

   - Опять символизм... - пробормотал Каховский-старший. - Узнаю руку Игоря...

   - Па, - не без ехидства ответил Валька, - на змеях летали, это документальный факт. В Первую мировую поднимали наблюдателей...

   - Ну-ну... Что там дальше?

   - Слишком контрастно, - заметила Вальке мать. - Пропадает ощущение реальности.

   - Может быть, - не стал спорить Валька, открывая следующий лист.

   Эта картина оказалась строже и вся в тёмных тонах. Единственным ярким пят-ном была багровая роза - крупная переводная картинка, наклеенная на корпусе гитары в руках девчонки. Девчонка - в высоких шортах и топике, босиком - шла по канату через пустоту. Не глядя под ноги, глядя перед собой; было ясно, что девчонка поёт и играет. На коротко стриженых волосах горел металлический сумрачный блик.

   - Подаришь для офиса? - сразу спросил отец, пряча в глазах восхищение.

   - Не-а, - отозвался Валька, - я её подарю. Есть кому... Вот для офиса, хочешь?

   Каховский-старший захохотал. На листе был он сам - просто сидящий за столом в своём кабинете во время совещания. Но Валька сумел придать отцу какое-то неуловимое сходство с огромным медведем, выглядывающим из берлоги, отчего вся картина приобре-тала оттенок шаржа. Кроме того, взятый ракурс позволял видеть, что под столом Ка-ховский-старший скинул с ног шикарные туфли и шевелит пальцами.

   - Мобильником снял, по-быстрому, - признался сын, - ты меня тогда ещё выгнал... А по-том просто перерисовал... Берёшь?

   - Беру, - махнул рукой отец. - А дальше?

   Картина вроде бы была яркая, цветная, но вот только все цвета отдавали раздра-жающей кислотой. Единственным "нормальным" пятном среди потока людей, машин и света - Валька нарисовал вечерний центральный бульвар - был обтрёпанный мальчишка лет 10. Сидя с поджатыми ногами на ограждении подземного перехода, он обмакивал па-лец в стоящую рядом бутылку с молоком и кормил прижатого к груди крошечного щенка. На чумазом лице мальчишки сияла - другого слова подобрать было нельзя - улыбка.

   Родители долго молчали. Валька тоже молчал, глядя в окно. По нему шуршал весен-ний дождь.

   - Валь... - тихо сказала Ирина, - а эту - мне? Хорошо? Как раз в галерею...

   - Бери, - не поворачиваясь, ответил Валька. Снова воцарилось молчание, и Каховский-старший излишне оживлённо поинтересовался:

   - Ну а дальше-то, дальше что?

   Валька повернулся, переложил листы. Отец засмеялся:

12.

   - Ну конечно, куда без него! Ир, смотри, как он Делароша разрисовал!

   - Де ла Роша, - поправил Валька. И, тоже посмотрев на картонный лист, невольно улы-бнулся вслед отцу.

3.